Нега Цитаты (страница 35)
-
-
-
Влиять на другого человека - это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи, если предположить что таковые существуют, будут заимствованные. Он станет отголоском чужой мелодии, актёром, выступающим в роли, которая написана не для него. Цель жизни - самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность - вот для чего мы живем.
Оскар Уайльд
Откуда-то из глубин памяти всплыло смутное впечатление: вроде есть на свете люди, которые каждый день чистят зубы. Люди, что стоят куда выше него, люди ее круга. Наверно, и она каждый лень чистит зубы. Что бы она подумала, узнай она, что он отродясь не чистил зубы? Он непременно купит зубную щетку, будет и у него такая привычка. Завтра же начнет, не откладывая. Одними только подвигами до нее не дотянешься.
Джек Лондон
Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики, что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо – как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук! Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках, как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.
Михаил Булгаков
Leukos: белый. От него происходит итальянское слово luce — «свет».
Aima: кровь. От него происходит итальянское слово ematoma — «кровяной сгусток внутри тканей, имеющий вид твёрдой опухоли».
Если поставить рядом эти два страшных слова, получится другое, ещё более страшное: leucemia. Так называется болезнь, которая поражает кровь. Название происходит от греческого слова (названия всех болезней происходят от греческих слов) и означает «белокровие». Я знал, что белый цвет — это обман. Как может...
Алессандро Д’Авения
Монтень советует умерять восторг при встрече с богатыми и влиятельными, воздерживаться от осуждения при виде бедных и незаметных:Он ведет роскошный образ жизни, у него прекрасный дворец, он обладает таким-то влиянием, таким-то доходом; но все это — при нем, а не в нем самом… Измеряйте человека без ходулей. Пусть он отложит в сторону свои богатства и знания и предстанет перед вами в одной рубашке… Какая душа у него? Прекрасна ли она, одарена ли способностями и всеми надлежащими качествами? Ей...
Ален де Боттон
Бог весть сколько он так простоял, отдаваясь нелепой, но приятной фантазии, будто он лесной зверь, которого свет костра выманил из чащи. У него были влажные в густых ресницах глаза, гладкая шерсть, шершавый мокрый нос, копыта, у него были ветвистые рога, и если бы кровь его пролилась на землю, запахло бы осенью.
Рэй Брэдбери
Но ведь и гениальность, если хорошенько присмотреться, всегда сопровождается неким изъяном. Вы завидуете месту, которое избранник Муз занимает на пределе или на верхней ступени вашего рода; но задумывались ли вы о том, что ваше восхищение и одобрение доходит до него всегда через ограду одиночества? Это одиночество и составляет его изъян, но без него он не был бы тем, кем является.
Морис Дрюон
Оркестр заиграл увертюру, занавес поднялся, началась опера. Граф этого и не заметил — им овладело странное, до сих пор не испытанное чувство. Кровь клокотала в его жилах при мысли, что между ним и предметом его страсти стоит несокрушимая стена. Избалованный постоянным успехом у женщин, гордый вельможа считал для себя личным оскорблением то, что девушка не обратила на него ни малейшего внимания, на него, графа, миллионера, магната, красавца, — да это невероятно!
Леопольд фон Захер-Мазох
В порыве необузданной ярости граф схватил сектантку за горло и, наверно, задушил бы ее, если бы Каров не напал на него сзади и не повалил на пол. Несчастный устремил на предательницу полный ненависти взор, а она смотрела на него совершенно равнодушно, без малейшего сострадания.
— Не сердись на меня, милый, — проговорила нежная супруга, заботливо отирая пот со лба мученика. — Я исполняю свой долг. Вытерпи эти временные муки, чтобы избежать мук вечных.
Леопольд фон Захер-Мазох
Страшно тогда я заскучала без Льва Николаевича. Я до такой степени чувствовала себя частью его, так страстно его любила, что вся жизнь казалась мне ничтожной, все ни к чему без него. Писала я ему ежедневно и больше всего о том, как я люблю его, как беспокоюсь о нем и прошу беречь себя. Больше любви женщина не может испытать, как та, которой я любила Льва Николаевича. Он был некрасив, не очень уже молод, у него было всего четыре гнилых зуба, но та радость, которая поднималась во мне при виде...
Софья Толстая