Ничком Цитаты (страница 117)
-
-
-
На Корниш я поймала такси – старую черно-желтую «ладу», – назвала адрес «Сесиля» и откинулась на спинку сиденья. В такси, судя по всему, приборная доска носила чисто декоративную функцию – ни спидометр, ни указатель уровня топлива, ни прочие амперметры-тахометры не подавали вообще никаких признаков жизни. Зато торпеда была украшена логотипами всех существующих в мире автомобильных брэндов, а лобовое стекло переливалось десятком зеркал заднего вида и зеркальных линз от солнцезащитных очков,...
Анна Янченко
Кто был Гумилев?
Поэт, путешественник, воин, герой - это его официальная биография, и с этим спорить нельзя.
Но... но из четырех определений мне хочется сохранить только "поэт". Он был прежде всего и больше всего поэтом. Ни путешественника, ни воина, ни даже героя могло не выйти из него - если бы судьба его сложилась иначе. Но поэтом он не мог не быть.
Ирина Одоевцева
Но в конечном итоге власть в этом мире перейдёт к компьютерам и роботам, то есть человек будет управлять машинами, но это не потребует от него уже ни мужества, ни силы, ни каких-либо других подобных качеств, то есть мы, мужчины, переживаем самих себя. Что нужно, чтобы род людской не вымирал? Чтобы в холодильных камерах не переводились запасы спермы, и сейчас всё именно к этому и идёт. Кстати, женщины заявляют, что большинство мужчин никуда не годны как любовники, так что, когда секс заменят...
Роберт Джеймс Уоллер
Я же, сидя здесь, под этим жалким навесом, нахожусь на вечном перекрестке. Сойдусь с циркачами – это одно! Подамся к старушке – судьба сложится совершенно иначе. Возможность выбора – вот что держит меня. Поэтому я никогда не уйду отсюда ни на север, ни на запад, ни на юг. В отличие от тебя, устремленного к одной жалкой цели, я вижу их великое множество. Отправиться же по всем этим дорогам одновременно и одновременно выбрать себе тысячу судеб попросту невозможно! Это значит, что я буду...
Илья Бояшов
И ведь у него не опускались руки . Мы говорим иногда, глядя на школьных учителей сверху вниз, что после десяти лет работы они превращаются либо в циников, отрабатывающих положенные часы, либо в чудаков не от мира сего. Ронни не стал ни циником, ни сентименталистом и каждому своему уроку отдавался целиком. В том, что касается дисциплины на уроке, поведение, быть может, совершенно бессмысленное, однако я не знаю ни одной другой жизни, о которой можно с меньшими основаниями сказать, что...
Стивен Фрай