Ничком Цитаты (страница 263)
-
-
-
Я не мог ни простить ему, ни посочувствовать, но я понял, что в его глазах то, что он сделал, оправдано вполне. Не знаю, чего тут было больше — беспечности или недомыслия. Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или еще что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними.
(Общие решения)
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
У каждого из нас в этом мире есть один и тот же враг. У вас, у меня или у соседа напротив. Непримиримый враг, который изводит вас изнутри и не позволяет сделать ни малейшего шага в сторону. Я могу поклясться, что этот враг только того и ждет, чтобы опустить нож гильотины. Его память может состязаться с самыми изощренными механизмами, он реагирует быстрее, чем инстинкты и рефлексы вместе взятые, его жажда не знает границ, и, чтобы ни случилось, последнее слово останется за ним, битва проиграна...
Тонино Бенаквиста
У каждой городской улицы — свой курс, как у корабля. Одни плывут за своим созвездием под знаком Рака на юг, другие — на восток, под Водолеем, третьи следуют за созвездием Близнецов… Твое тело подчинено улицам, а улицы — звездам. На ладони можно разглядеть все твои дороги и на суше, и на море. Но не город у тебя в горсти, а ты зажат в горсти этого города. Ты к нему привязан, как кошка к дому, и больше ничего не видишь. Ни весны, ни осени без него не прожил, по другой земле не прошелся. Ты не в...
Милорад Павич
Ребенок словно весна. То солнце выглянет ‑ и тогда ясно и очень весело и красиво. То вдруг гроза ‑ блеснет молния и ударит гром. А взрослые словно всегда в тумане. Тоскливый туман их окружает. Ни больших радостей, ни больших печалей. Все как‑то серо и серьезно. Ведь я помню. Наша радость и тоска налетают как ураган, а их ‑ еле плетутся.
Януш Корчак
"Не столько ужас переполнял меня, сколь изумление: шестьдесят лет надежд и стремлений, голода, любви и тоски выбиты одним молниеносным выстрелом — и нет больше ни сознания, ни мозга. Лишь остатки серого вещества плавают на поверхности воды — почти нематериальные и невесомые, как попкорн. Какой из этих ошметков отвечал за твои устремления, Эразмус Грей? Какая частица — за твою гордость? О, как же род человеческий жеманно гордится собой, как нравится себе! Ну, не самонадеянность ли полагать,...
Рик Янси
Поток 37-38-го ни единственным не был, ни даже главным, а только может быть - одним из трех самых больших потоков, распиравших мрачные зловонные трубы нашей тюремной канализации. До него был поток 29-30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе). И после был поток 44-46-го годов, с добрый Енисей: гнали по сточным трубам целые нации и еще миллионы и миллионы.
Александр Солженицын
- Урал, - коротко отозвался Егор.
В том, как он произнес это слово, были и гордость, и снисхождение к собеседнику, и некий, казалось, магический смысл, объяснявший возможность любых неожиданностей. Как всякий истый уралец, Егор привык не удивляться ни снегу в июне, ни дождю в январе, и, пожалуй, если бы однажды он обнаружил в тайге цветущие пальмы или наткнулся на живого мамонта, так же бы, наверное, пожал плечами: "Что же тут особенного - Урал".
Олег Коряков