Ничком Цитаты (страница 514)
-
-
-
Ужин церковной десятины, событие, не вызывающее особой радости ни у одной из сторон, подходит к концу. На столе полно кружек, рюмок, грязных оловянных тарелок с выщерблинами, обглоданных и растерзанных остовов уток, цыплят и зайцев, коричневых узловатых костей говядины, острых косточек барашка.
- Скажи-ка мне, Сэм, - говорит Джеймс, - как все эти твари в Судный день соберут себя по частям?
Эндрю Миллер
- Мой муж лежит где-то на металлическом столе. Тебе светит пятилетний срок за то, что ты спас меня от самой себя. Сделавшись матерью всех скандалов, я собираюсь стать матерью и при этом отнюдь не уверена, что снова все не испорчу. «Рада» - не совсем подходящее слово для обозначения того, что я сейчас чувствую. Лучше я продолжу подготовку к заключительным прениям. Мало ли что, вдруг доктор Грейсон и в самом деле одурел от морфия и все это ему просто привиделось.
- Что бы ни случилось, ты...
Кристофер Бакли
Бойс был возбужден. Кислород будоражил его рассудок так, точно он только что пробежал пять миль. О несчастные смертные, людишки, не выступающие в суде., заячьи душонки, ни разу в жизни не испытавшие этого чувства, - трепета, охватывающего тебя, когда овладеваешь аудиторией в зале судебных заседаний. Дирижер симфонического оркестра, театральный актер, тенор, блестящий оратор, спортсмен на вершине славы - все они в той или иной мере испытывают нечто подобное. Но ставки в их игре сравнительно...
Кристофер Бакли
— Когда моих товарищей сослали в Сибирь, я находился в Вене; других убили в Вене «коричневые рубашки», а я находился в Париже; во время оккупации Парижа я был в Нью-Йорке. Возникает вопрос: в чем польза остаться живым?
Тон Скрясина меня тронул; когда мы думаем о депортированных, нам тоже становится стыдно: мы ни в чем себя не упрекаем, но мы недостаточно страдали.
Симона де Бовуар
Разумеется, с 1939 года он и сам изменился. Прежде был левым, всех людей считал братьями, буржуазия вызывала у него отвращение, а несправедливость возмущала: прекрасные, благородные, ни к чему не обязывавшие чувства. Теперь он знал: чтобы действительно отмежеваться от своего класса, надо не щадить себя.
Симона де Бовуар