Ничком Цитаты (страница 82)
-
-
-
Мы решили навестить его, но никто из нас не знал городской адрес наставника, и мы спустились в учительскую к завучу Тинберген, которая тайком живет в нашей квартире и пляшет по утрам в прихожей, но которую ни ты, ни я ни разу не видели, ибо стоит только смело распахнуть дверь из комнаты в прихожую, как оказываешься – распахнуть смело! – во рву Миланской крепости и наблюдаешь летание на четырех крыльях.
Саша Соколов
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
***
Счастливые часов не наблюдают.
***
Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног.
***
Блажен, кто верует, тепло ему на свете!
***
И дым Отечества нам сладок и приятен!
***
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
***
Что говорит! и говорит, как пишет!
***
Дома новы, но предрассудки стары.
Порадуйтесь, не истребят
Ни годы их, ни моды, ни пожары.
***
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
***
Ах! злые...
Грибоедов Александр Сергеевич
Мы чувствуем, как из глубины нашей души поднимается полуденная воля, враждебная тому сумеречному видению, для которого все кошки серы. Ни наука не будет для нас здравым смыслом, вооруженным измерительными приборами, ни мораль не станет пассивной порядочностью в нашем социальном обиходе, ни красота - изяществом, простотой или соразмерностью. Все это - здравый смысл, гражданская порядочность, изящество - очень хорошо, мы ничего против этого не имеем, отвратителен тот, кто этим пренебрегает. Но...
Хосе Ортега-и-Гассет
истинно мудрые и добрые люди принимают людей и вещи такими, как они есть, не жалуясь на их несовершенства и не пытаясь их исправить. Они могут видеть недостаток в друге, в родственнике, в знакомом, ни говоря об этом ни ему, ни другим, и часто это нисколько не мешает им любить его. <...> Пожалуй, нет более верного признака глупости, чем старание исправлять естественные слабости тех, кого мы любим. Самая утонченная натура, подобно тончайшему фарфору, может иметь изъян, и в обоих случаях,...
Генри Филдинг
И я с отвращением думал о педагогической науке:
"Сколько тысяч лет она существует! Какие имена, какие блестящие мысли: Песталоцци, Руссо, Наторп, Блонский! Сколько книг, сколько бумаги, сколько славы! А в то же время пустое место, ничего нет, с одним хулиганом нельзя управиться, нет ни метода, ни инструмента, ни логики, просто ничего нет. Какое-то шарлатанство."
Макаренко Антон Семёнович
«Как: неужто ты во всю жизнь ни одного доброго человека не видал?»
«Точно так,— говорит,— еще никогда ни одного не видал».
«Неужели же,— говорят,— у тебя и в полку любимого товарища не было?»
«Никак нет,— отвечает,— ни одного не было: меня в полку все «хохлом» дразнили».
«Ну так хохлы-то твои, верно, тебя в деревне любили?»
«Никак нет, ваше сыятелство,— они меня, как я вернулся, стали «москалем» звать и выгнали».
Лесков Николай Семёнович
<...> санитары, составляющие посадочный список, врач и легкораненные, к числу которых отнесли и меня, все еще ругались по тому поводу, из-за которого началось брюзжание у полевой кухни: никому не выдали дополнительных пайков, что обычно делалось на протяжении всех военных лет в день рождения Вождя. Ни сигарет, ни банки сардин, ни бутылки шнапса на четверых. Ничего... Всем солдатам, даже мне, некурящему, это казалось крайне досадным и едва ли не более значительным событием, чем очевидный крах...
Гюнтер Грасс
... Беде только дай прийти. Пришла, никто её не остановит, она располагается, осваивается — продукт дешёвый, широкого потребления. Радость, мой друг, наоборот, растение капризное, трудновыращиваемое, плохоопределимое, быстровянущее и не зависящее ни от солнца, ни от дождя, ни от ветра, оно требует каждодневного ухода и удобренную почву, не сухую и не слишком влажную, — дорогостоящая культура по карману только богатым.
Жоржи Амаду
Между твоим веком, Мэри, и моим огромные массы людей во многом избавились от своей грубости. Сколь бы ни был прекрасен твой век, сколько бы великих умов его ни украшало — и сколь бы ни был уродлив мой, жестоки многие из его лидеров, я все же верю, что в этом отношении время, из которого явился я, предпочтительнее вашего. Людей научили больше обо всем заботиться. Необычайно возросла их сознательность.
Брайан Олдисс
... Тому, чем надлежит всегда руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем такая любовь. Чему же она должна их учить? Стыдиться постыдного и честолюбиво стремиться к прекрасному, без чего ни государство, ни отдельный человек не способны ни на какие великие и добрые дела."
Платон