Нимало Цитаты (страница 195)
-
-
-
Я спрашиваю вас, приятель, разве честь послужит моей семье ситом, которое будет пропускать французские пули и задерживать немецкие? Нет, таким ситом стану я, только я, верно? А когда я подохну, разве честь моей семьи воскресит меня? Да, я уже сейчас представляю себе свою семью, когда пройдет война, потому что все проходит. Я вижу, как погожим воскресеньем они весело резвятся на летней лужайке. А в трех футах под ними будет разлагаться протухшее мясо их папочки, киша червями и воняя гаже, чем...
Луи-Фердинан Селин
Любовь, когда ей препятствуют нищета и большие расстояния, похожа на любовь моряка — она неоспорима и удачна. Во-первых, когда частые встречи исключаются, нет смысла скандалить друг с другом, а это уже серьезный выигрыш. Жизнь — распухшее от лжи безумие, поэтому чем дальше любовники друг от друга, тем легче, к обоюдному удовольствию, заполнить разным враньем дистанцию между ними; это естественно и закономерно. Правда — вещь несъедобная.
Луи-Фердинан Селин
Литургия продолжалась. Я совершенно ничего не понимал и наблюдал за обрядом лениво и восхищенно. Я пытался вникнуть в слова, но все это превышало мои интеллектуальные способности. Бог то был один, то их вдруг становилось два - Отец и Сын, а порой и целых три - Отец, Сын и Святой Дух. Кто был этот Святой Дух? Родственник? Потом меня вовсе охватила паника: их стало четыре! Шемлейский кюре присоединил к ним еще и женщину - Деву Марию. Запутавшись в этом внезапном богоумножении, я переключился на...
Эрик-Эмманюэль Шмитт
тетя Вина умерла 24 мая 1919 года, в один день с обожаемым ею Хуаном Кристосомо Руисом де Нерво, более известным как Амадо Нерво. Слова поэта послужили эпитафией на ее могиле: «Моя жизнь была малоинтересна: подобно счастливым народам и честным женщинам, я не имею истории». Что осталось от этой поэзии, от этой жизни, от этого счастья? И годятся ли на что-нибудь воспоминания, если постоянно к ним прибегать? Вероятнее всего, этого кладбища нет больше в Сантьяго-де-лас-Вегас. Вероятнее всего,...
Абилио Эстевес
Да, они были, оказывается, не такие, как на литографиях и копиях. Словно дождь омыл все эти картины, знакомые прежде Коле лишь по воспроизведениям. Перед ним теперь обнаружилась дивная гармония красок - будто толстое, мутноватое стекло убрали... В тенях открылся притаившийся свет, они были совсем не черные! Живые тела смягчились, потеплели. Твёрдые предметы стали явственнее и жестче, а ткани, наоборот, сделались податливее. Живое отделилось от бездушного, цвет воспрянул, словно унесли тусклые...
Лев Кассиль
До сих пор мужчины обращались с женщинами, как с птицами, которые сбились с пути и залетели к ним с каких-то вершин: они принимают их за нечто в высшей степени тонкое, ранимое, дикое, причудливое, сладкое, полное души, - но в то же время и за нечто, что необходимо держать взаперти, дабы оно не улетело.
Фридрих Ницше
Док - хозяин и управляющий Западно-Биологической. Он маленького роста, но рост обманчив, на самом деле Док сильный и выносливый, а если вспылит, с ним лучше не связываться. Док носит бороду, у него лицо Христа и сатира, и лицо не лжет. Говорят, он многих девушек выручил из беды и тут же втравил в новую. У Дока руки нейрохирурга и трезвый, горячий ум. Док поднимает шляпу, когда едет мимо уличных собак, и собаки в ответ улыбаются и машут хвостами ему вслед. Он режет и препарирует, сколько надо...
Джон Эрнст Стейнбек
Счастье - это когда сердце то скачет вверх по ступенькам, то в свободном падении ухает вниз. Счастье - это когда на тебя смотрят глаза, о которых ты постоянно думаешь, и в глазах этих улыбчивые чертики пляшут канкан. Счастье - это тревожное ожидание первого поцелуя. И сам первый поцелуй. И секундное неловкое замешательство после него. И первый секс с человеком, от простого прикосновения которого дрожат коленки. И второй секс с ним же. И третий, и четвертый, и десятый.. Да разве кто-то из них...
Маша Царева
«Двадцать лет не длятся вечно…» — так в песенке поется? А идут они так долго, что привыкаешь к ним, к этим годам триумфа дерзости и нахальства. Однако, приходит время смены счета годам, и что бы там ни говорили, как бы не бахвалились, но склоняется всё ж таки голова перед той самой юностью, что уходит павлином, в последний раз распустившим свой хвост, и уносит с собой, навсегда, феерическое волшебство своих красок. Удивительно, но наступившее позже сорокалетие принять оказалось легче, и я...
Сальваторе Адамо