Один Цитаты (страница 51)
.. Он самолично построил мою Белую Стену, прорубил в ней широченную Зеленую Дверь, да еще и позволил мне крепко ухватиться за его сильную руку, чтобы робкое заячье сердечко не остановилось от страха, когда я делал свой первый осознанный шаг в неизвестность... Это гораздо больше, чем один человек может сделать для другого. Или даже один вымысел для другого - пусть так, какая, к чертям собачьим, разница?!
Макс Фрай
Она. А друг друга они не едят, волки тоже друг друга не едят. Потому что они одного вида. В самом крайнем случае это два подвида. Но все равно это один вид, один вид.
Он. Вид у тебя идиотский.
Она. Что ты говоришь?
Он. Что мы с тобой принадлежим к разным видам. Она. Заметил наконец.
Он. Заметил-то я сразу, но слишком поздно. Надо было заметить раньше, пока мы не познакомились. Накануне заметить. С первого дня было ясно, что нам друг друга не понять.
Эжен Ионеско
"Когда спускается вечер и смерть играет костяными пальцами по позвоночным хрящам, толпы снующих, бегущих, толкающихся горожан становятся гуще. Грудь к груди, локоть к локтю, сардину к сардине сгоняет их в стадо неистребимое одиночество. <...> В лихорадочной спешке обезличенный горожанин распадается на фрагменты; оказавшись один на один с собственным "я", он бессильно барахтается в луже своего одиночества".
Генри Миллер
Я всегда стоял на том, что в писательском деле нет ничего таинственного или магического, во всяком случае, ничего такого нет в работе поэта; работа поэта – дело глубоко личное, но делается оно для людей. Больше всего по своей природе поэзия похожа на хлеб, или на керамическое блюдо, или на древесину, любовно обработанную пусть даже неловкими руками. И все таки, я думаю, ни один ремесленник не испытывает того пьянящего чувства, какое один раз в жизни испытывает поэт оттого, что впервые создал...
Пабло Неруда
Мы ждём, что станем мудрыми старцами, вроде Йоды из «Звёздных войн», не понимая, что зрелость – просто один из аспектов разложения. Подсознательно нас манит ожидание, что мы достигнем такой стадии, когда нам уже не понадобится ничего исправлять. В один прекрасный день мы обретём «вечное счастье». Мы убеждены в счастливой развязке. Как будто всё, что мы делали до сих пор, было репетицией. Нам кажется, что наше решающее представление впереди, а потому взор наш устремлён в будущее и мы не живём...
Дзонгсар Кхьенце
Чук уговаривал мать, чтобы она взяла с собой ружье или хотя бы ружейные патроны. Но мать ружья не взяла. Наоборот, она нарочно повесила ружье на высокий крюк, потом встала на табуретку, засунула патроны на верхнюю полку и предупредила Чука, что если он попробует стянуть хоть один патрон с полки, то на хорошую жизнь пусть больше и не надеется. Чук покраснел и поспешно удалился, потому что один патрон уже лежал у него в кармане.
Аркадий Гайдар
Привет вам задушевный, братья,
Со всех Славянщины концов,
Привет наш всем вам, без изъятья!
Для всех семейный пир готов!Недаром вас звала Россия
На праздник мира и любви;
Но знайте, гости дорогие,
Вы здесь не гости, вы – свои!Вы дома здесь, и больше дома,
Чем там, на родине своей, –
Здесь, где господство незнакомо
Иноязыческих властей,Здесь, где у власти и подда́нства
Один язык, один для всех,
И не считается Славянство
За тяжкий первородный грех!
Федор Иванович Тютчев
"Есть на свете один важный, но совсем будничный секрет. Все люди к нему причастны, каждый его знает; но только немногие о нем думают. Многие просто принимают его к сведению, ни капли ему не удивляясь. Секрет этот - время. Для измерения времени созданы календари и часы, но от них мало толку, потому что каждый знает, что один час может показаться вечностью и вместе с тем промелькнуть как мгновение - смотря по тому, что за этот час пережито.
Ведь время - это жизнь. А жизнь обитает в сердце. "
Михаэль Энде
Я был один — не в доме, и не в округе. А один во всем городе, который еще недавно насчитывал полтора миллиона человек и был одним из богатейших и прекраснейших городов Европы. Сейчас он лежал в руинах. Дома сожжены и разрушены, а под ними, вместе с создаваемыми веками памятниками культуры целого народа, погребены тысячи убитых, чьи тела в эти последние теплые дни осени, разлагаются под развалинами.
Владислав Шпильман