Остыть Цитаты (страница 182)
-
-
-
Но мы открываем для себя и кое-что еще: мозг не любит, когда его подгоняют под общие мерки. Как раз на том этапе, когда мы думаем, что все катится под откос, что нам осталось только вычитание и деление, наш мозг, наша память может нас удивить. Как будто говоря: «Не рассчитывай на спокойное, постепенное угасание — в жизни все гораздо сложнее». И мозг начинает время от времени подбрасывать тебе какие-то обрывки, даже высвобождать знакомые петли памяти.
Джулиан Барнс
Ее отец был очень мудрым и необыкновенно добрым человеком. Жаль, она не успела сказать ему об этом, когда он был еще жив. Она наивно верила, что он будет жить очень-очень долго, и она еще успеет это сделать. О родителях всегда так думают. Что они будут жить очень долго. И когда они вдруг уходят, невысказанным остается самое важное, что мы откладывали на потом…
Вишневский Януш
— При таком молодом лице и такие развитые формы! — шепнул мне граф, потерявший еще в самой ранней молодости способность уважать женщин и не глядеть на них с точки зрения испорченного животного.
У меня же, помню, затеплилось в груди хорошее чувство. Я был еще поэтом и в обществе лесов, майского вечера и начинающей мерцать вечерней звезды мог глядеть на женщину только поэтом... Я смотрел на девушку в красном с тем же благоговением, с каким привык глядеть на леса, горы, лазурное небо. У меня...
Чехов Антон Павлович
И когда мы плыли к Воскресенскому скиту, солнце мирно золотило Ладогу. Погода окончательно установилась. Да и в душе, казалось, что-то наладилось. Не то, чтобы новые мысли или премудрость какая осенили. Ничего особенного нам о. Феодор не сказал. Но вот ощущение, что все в порядке (якобы наперекор всему, что в мире делается, даже многим скорбям в самом монастыре, ибо и монастырь не рай) ощущение прочности и благословенности осталось. Все хорошо — несмотря ни на что. Рыбки, радость, яблони,...
Борис Зайцев
Для грубых натур, которые не могут гнаться за высочайшими наслаждениями, остается относительно легкое страстное упражнение в суровости: умерщвление плоти анахорета получило название «оргия пустынника»; бичевание не лишено особой приятности и слабое чувство жизни монаха просыпается от суровой власяницы и бичевания.
Э. Тардье
Беранже говорит о Бенджамине Констане: «Констан так изнурен, что ему нужен кто-нибудь, кто возбуждал бы его, и я говорил ему, что в старости, когда он не будет в состоянии покинуть свое кресло у камина, ему чтобы встряхнуться придется стукаться головой о мрамор камина. Он признался, что действительно это только и остается» Nouxeaux lundis, t. I, p 428-436
Э. Тардье
Я открыл себе грудь алмазным серпом
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Мне осталось одно - это петь и плясать
В затопившем Вселенную пламени Черной Луны...
Сергей Лукьяненко
