Площадь Цитаты (страница 9)
-
-
-
Покормила голубей с рук на Трафальгарской площади (вши, бычий цепень), пошла пописала в самом большом Макдональдсе Европы (шанкр, сифилис, вагинальные грибки), вышла, съела на улице хотдог с омлетом (глисты, сальмонеллез, пищевое отравление) - и в результате всего-навсего поцарапала коленку о пробегавшую мимо маленькую девочку.
Об упущенных возможностях.
Линор Горалик
На улицах и площадях больших городов в разгаре дня всегда
движется человеческий поток, и по все времена у него одинаковый
вид. И всегда в нем бывают затаены недоступные наблюдению яркие
неповторимости, отражающие как бы деятельность судьбы, которая,
слишком долго промедлив, вдруг начинает поспешный суд,
запоздало наказывая даже мертвых и, конечно, не обходя своим
воздаянием живых. Мы ничего не видим, а в этом человеческом
потоке скользит по своим путям история...
Владимир Дудинцев
Поистине наш ум – рыночная площадь, где раб стоит бок о бок с мудрецом, или запущенный сад, где рядом с розой растут сорняки. Банальная мысль может в любой миг по ассоциации вызвать мысль самую возвышенную, а ту в свою очередь можно доказать самой заурядной повседневной подробностью или ею сразу оборвать.
Торнтон Уайлдер
Именно это являлось, по-моему, самым дьявольским в больших мозгах людей древней эпохи. Мозги эти внушали их обладателям: «Вот сумасшедший поступок, который мы могли бы совершить, – но, конечно, ни за что на него не пойдем. Просто занятно помечтать». А потом, точно в трансе, люди и впрямь этот поступок совершали: заставляли рабов драться не на жизнь, а на смерть в Колизее, или сжигали кого-то на площади за приверженность убеждениям, непопулярным среди местного населения, или строили заводы,...
Курт Воннегут
Третий вылепил бюст Робеспьера и требовал, чтобы бюст был немедленно отлит из бронзы и поставлен на площади перед Зимним дворцом, чуть ли не на вершине Александрийской колонны. Когда же ему было сказано, что это никак невозможно, он моментально смирился и попросил струну для балалайки.
Корней Чуковский
Скоро потянулись перед ним те пустынные улицы, которые даже и днем не так веселы, а, тем более, вечером. Теперь они сделались еще глуше и уединеннее: фонари стали мелькать реже – масла, как видно, уже меньше отпускалось; пошли деревянные домы, заборы; нигде ни души; сверкал только один снег по улицам, да печально чернели с закрытыми ставнями заснувшие низенькие лачужки. Он приблизился к тому месту, где перерезывалась улица бесконечною площадью с едва видными на другой стороне ее домами,...
Николай Гоголь
Вот такая наша Москва — великий град, и мистика ее велика есть. Любая, казалось бы, простейшая история, начинаясь здесь, на улицах и площадях великого города, становится великой. Рассказ вырастает в легенду, а легенда становится кирпичиком городского эпоса. Ну а эпос города определяет уже судьбу страны.
Впрочем, горожанам все эти легенды видятся обычными городскими историями — это случилось вот на той улице, а это — вон в том доме. Обыденная жизнь смешивается с мистической, дневная с ночной.
Елена Коровина
"На самом деле, вероятно, ничто иное, как русская мещанская вежливость (с примесью, пожалуй, чего-то азиатского) подвигнуло доброго полковника (Максимовича! — его фамилия вдруг прикатила обратно ко мне), очень чопорного человека, как все русские, на то, чтобы отправить интимную нужду с приличной беззвучностью, не подчеркнув малую площадь чужой квартиры путём низвержения громогласного водопада поверх собственной приглушённой струйки."
Владимир Набоков
Нет на свете ни доброты, ни мира, ни здравого смысла. Злобные идиоты правят миром. И книги всегда горят.
Горела Александрийская библиотека, горели инквизиторские костры, сжигали Радищева, сжигались книги при Сталине, горели костры на площадях у Гитлера, и будут гореть, и будут: поджигателей больше, чем писателей. Тебе, Толя, жить, и ты запомни этот первый признак: если книги запрещаются, значит дело плохо
Анатолий Кузнецов
Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зелёный бросали горстями дукаты,
а чёрным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие жёлтые карты. Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как жёлтые раны,
огни обручали браслетами ноги.(Из стихотворения "Ночь", 1912)
Владимир Маяковский
– А этот памятник – он какой? – спросила Сумирэ. Среди ее знакомых не было ни одного человека, кому воздвигли бы памятник.
– Самый обычный, бронзовый. Даже можно сказать – “типовой”. Таких по всему миру полно. Но вот когда твой собственный отец превращается в бронзовый памятник – это довольно странно. Представь, приезжаешь в Тигасаки, а там на площади перед вокзалом стоит памятник твоему отцу. Как бы ты себя чувствовала? Правда, все-таки странно? Мой отец в жизни был маленького роста, а став...
Харуки Мураками