Пожалеть Цитаты (страница 40)
-
-
-
-Биби говорит: — Я хочу написать книгу.
— Книгу? И о чем же?
— О том, как я вижу мир.
— И у тебя бы хватило духу написать книгу?
— А почему нет? — говорит Биби и снова задумывается: — Конечно, не плохо бы получить хоть какие-то сведения о том, как пишется книга. Ты случайно не знаешь Банаку?
— Кто это? — спрашивает Тамина.
— Писатель, — говорит Биби. — Живет здесь. Хотелось бы с ним познакомиться.
— А что он написал?
— Не знаю, — говорит Биби и добавляет в задумчивости: — Пожалуй,...
Милан Кундера
Еще хотелось вспомнить все имена, которыми он называл ее. Собственным ее именем он пользовался, пожалуй, только первые две недели их совместной жизни. Его нежность была неким устройством, без конца производящим разные прозвища. У нее было много имен, но они как-то быстро изнашивались, и он не уставал давать ей новые и новые.
Милан Кундера
Боюсь задохнуться в грусти. Порой ее так много, что я теряю контроль над собой. В голове шум, в глазах темнеет, кровь закипает. Сигарета – лучшее болеутоляющее. Вместе с дымом выдыхаешь грусть… Сильные люди – те, кто распахивает дверь перед грустью со словами «добро пожаловать». Ведь и радость, и грусть – частые гостьи повседневности, ни одну из них нельзя обделять вниманием…
Эльчин Сафарли
Скверно действовали на братьев клиновидные, гетьманского военного министерства погоды на плечах Тальберга. Впрочем, и до погон ещё, чуть ли не с самого дня свадьбы Елены, образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и добрая вода уходила через неё незаметно. Сух сосуд. Пожалуй, главная причина этому в двухслойных глазах капитана генерального штаба Тальберга, Сергея Ивановича...
Михаил Булгаков
Мама с точностью хирурга знала, кому что надо сказать еще в дверях, чтобы у них на всю оставшуюся жизнь пропало желание наносить ей визиты. Когда пришла первая посетительница, мама похвалила ее мужа, когда пожаловал второй гость, она передала привет его любовнице, когда вошла третья знакомая из прошлой жизни, достаточно было обругать ее парикмахера. На самом деле, человек не такое уж сложное животное. Но у него, в отличие от животных, прекрасно работает воображение.
Аттила Бартиш
"Итак, ситуация такова: где-то на планете, в руках отступника находится невообразимо древний ксеноартефакт, флот-улей болтается у нас над головами, готовый разорвать этот мир, замаскированные генокрады замышляют повсюду выступить авангардом вторжения, а теперь еще вылез кровавый культ хаоса, видимо на всякий случай, чтобы мы точно не заскучали."
Эмберли вызвала беззаботную улыбку с усилием, которое не многие люди кроме меня могли бы обнаружить.
"Добро пожаловать в мой мир, Кайафас"
Сэнди Митчелл
Он застал её в сметенье и унынии. Этот негодяй Фрэнк Черчилл!.. Она объявила, что никогда не любила его. М-да, пожалуй, всё же Фрэнк Черчилл - не отпетый мерзавец... Он воротился в дом со своею Эммой, любимой и любящей, и, когда бы в голове у него ещё оставалось место для Фрэнка Черчилла, он бы признал его, вероятно, очень порядочным малым...
Джейн Остин
Она [мать] внимала без упреков и возражений, но про себя – во всем, что он утверждал, как истину своей жизни, – видела лишь игрушки, которыми забавляется ее мальчик. Такими игрушками были материки, океаны и корабли.
<...>
Но он уже навсегда запомнил тот короткий грудной смех, полный сердечной музыки, каким встретили его дома, и раза два в год посещал замок, оставляя женщине с серебряными волосами нетвердую уверенность в том, что такой большой мальчик, пожалуй, справится с своими игрушками.
Александр Грин
Мне почти нечего добавить к этим воспоминаниям, кроме, пожалуй, определенного настроения, которым были проникнуты почти все мои детские годы, — чувства подавленности, связанного с воскресными сериями «Чудесного мира Диснея». Воскресенье было грустным днем (рано в постель, завтра в школу, я постоянно боялся, что наделал в домашней работе ошибок), но, когда в ночное небо над залитыми светом башнями Диснейленда взмывал фейерверк, меня охватывала настоящая тоска. В такие минуты я думал, что мне...
Донна Тартт
Мне неоднократно была явлена реальность светлых и темных сил, но при этом я оставался чужд «мистического», или, точнее, оккультного любопытства. Я слишком хорошо сознаю, что служу только орудием, что все успешное — от Бога. Но, пожалуй, нет для человека большей радости, чем быть инструментом в Его руках, соучастником Его замыслов.
Александр Мень