Пошлые Цитаты (страница 16)
-
-
-
При пользовании dualis, или двойственным числом, вводятся совсем новые правила. «Мы пошли гулять!» Как это просто, Георг, всего три слова, а между тем они означают исполненный смысла ход событий, который меняет всю жизнь двух жителей Земли. И дело здесь не в количестве слов, не в экономии энергии. «Мы принимаем душ!» — говорила Веруника. «Мы обедаем!» «Мы ложимся спать!» Когда так говорят, требуется только одна шапочка для душа, одна кухня и одна кровать.
Юстейн Гордер
Хватанешь такого квасцу ковшик, и сразу – ввух! Доблесть проявлять охота. Смотришь вокруг, – а все двойное. Вон девушка пошла – а вроде как ее две. Крикнешь:
– Девчата! Айда со мной баловаться!.. – она и бежать без памяти. Обхохочешьси-и!.. На Анфису Терентьевну смотришь – а ее тоже две. Но! – к ней баловаться не подъезжай, а не то выйдет Поликарп Матвеич, а его тоже двое, а этого нам не надобно, он и один страшен.
Татьяна Толстая
— Эй, дракон?.. — тихонько прошептал рыцарь. — Ты дома?
— Хр-р-р… — отозвалось в глубине пещеры.
— Я пришел, чтобы…
— Хр-р-р… пф-ф-ф…
— Чтобы вызвать тебя на смертный бой, — договорил рыцарь, отчаянно зажмурившись. — Слышишь, ты?
— Кхр-р-р… пф-ф-ф… хр-хр-хр… пф-ф…
— Ну вот и хорошо, — пробормотал рыцарь и задом быстро-быстро выбрался наружу.
— Ну как? — жадно спросил оруженосец.
— Ждем! — лаконично ответил рыцарь.
Прошла минута.
— Больше не ждём, — сказал рыцарь и торопливо забрался...
Петр Бормор
Когда-то мы все были едины. И Темные, и Светлые. Сидели у костров в пещере, глядели сквозь сумрак, на каком пастбище поближе мамонт пасется, с песнями и плясками искры из пальцев пускали, а файерболами чужие племена поджаривали. И было, для полной наглядности примера, два брата — Иных. Тот, что первым в сумрак вошел, может быть, он тогда сытый был, а может быть, полюбил в первый раз. А второй — наоборот. Живот болел от зеленого бамбука, женщина отвергла под предлогом головной боли и усталости...
Сергей Лукьяненко
Всем надо кормиться, и способов прожить столько же, сколько людей. По сравнению с иными мое ремесло пристойное и безобидное. Даже, можно сказать, полезное — я продаю надежду, ценнейшее из сокровищ. Пусть надежда лжива, все равно она удержит человека от желания прыгнуть в реку или принять яд. Надежда — дивный обман, создавать ее для других — дар. И в тот день, с которого якобы все пошло, мне искренне верилось, что создание надежды — величайшее из искусств, благороднейший из обманов.
Карен Мейтленд
Об американских горках: Очкастый мужчина с козлиной бородкой, стоявший перед нами, обернулся и задорно, чуть ли не заигрывая с бабушкой, сказал: – Да ты что, мать, не бойся! Сажай внука, сама садись и езжай. Сколько людей каталось, никого еще вперед ногами ни-ни… – Так чтоб вас первого! Пошли, Саша. Мужчина опешил. Веселость слетела с него, как сорванный ветром лист
Павел Санаев
У людей не то сердце, что у меня. Человеческое сердце - линия, тогда как мое - круг, и я бесконечно умею успевать в нужное место в нужный миг. Из этого следует, что я всегда застаю в людях лучшее и худшее. Вижу их безобразие и красоту и удивляюсь, как то и другое может совпадать. И все же у людей есть качество, которому я завидую. Людям, если уж на то пошло, хватает здравого смысла умереть. Он сделал кое-что, этот мальчик. Всякий раз делает. Это единственный вред от него. Он наступает мне на...
Маркус Зусак
Началось немецкое вторжение в Польшу, люди повсюду собирались послушать новости. Мюнхен штрассе, как любая другая главная улица в Германии, от войны ожила. Запах, голос. Карточки ввели за несколько дней до того – надпись на стене, – а теперь об этом сообщили официально.
Англия и Франция объявили Германии войну. Если сказать словами Ганса Хубермана:Пошла потеха.
Маркус Зусак