Повествование Цитаты
-
-
-
Писатели восемнадцатого века - да и семнадцатого - были в основном повествователи. Девятнадцатый век украсил голые ветки повествования цветными изображениями. Наш век - победа изображения над повествованием. Изображение присвоили себе таланты и гении, оставив повествование остальным. Метафора стала богом, которому мы поклоняемся. В этом есть что-то языческое. Мы стали язычниками. Наш бог - материя... Вещество... Но не пора ли вернуться к повествованию, сделав его носителем великих идей?
Валентин Катаев
Разделение повествования на рассуждение, описание и изложение событий традиционно для литературных произведений. Такая градация существовала уже в древней русской литературе. Во второй половине XIX в. перегородки между этими подразделениями рушатся. Одним из пионеров нового, «слитного», повествования был Чехов. Его проза 90-х и 900-х годов дает образцы повествования, где ни один из этих элементов не может быть выделен в чистом виде.
Александр Чудаков
Теперь мы начинаем понимать, что поставлено на карту в "Рождении трагедии", какая проблема скрывается за априорным утверждением генетической структуры: отношения языка и музыки, буквальной и метафорической манеры выражения, повествования (диегезиса) как представления и повествования как временности.
Поль де Ман
Замечаю, что в моем повествовании нет никакого crescendo. Нет в повествовании, потому что не было в жизни. Наши от-ношения не развивались. Мы сразу начали с лучшего. На нем и простояли—весь наш недолгий срок. Лично он меня никогда не разглядел, но, может быть, боль-ше ощутил меня, мое целое, живое целое моей силы, чем самый внимательный ценитель и толкователь, и, может быть, никому я в жизни, со всей и всей моей любовью, не дала столько, сколько ему —простым присутствием дружбы. Присутствием...
Марина Цветаева
Итак, однонаправленная эволюция пространственной и психологической сфер повествования привела к созданию рассказа, где изображаемый мир целиком пропущен сквозь призму восприятия главного героя. Рисуется только то, что он чувствует, видит, знает.
Художественным микромиром такого рассказа становится воспринятый персонажами мир.
Эту способность чеховского повествования «перевоплощаться» в героя заметили уже современники.
Александр Чудаков
Итак, объективное – это такое повествование, в котором устранена субъективность рассказчика и господствуют точка зрения и слово героя. (Именно такое значение придавал этому термину сам Чехов в известном письме от 1 апреля 1890 г., противопоставляя «субъективность» и изображение «в тоне» и «в духе» героев – см. гл. II, 4). Оно состоит из речи нейтрального рассказчика и речи, насыщенной лексикой и фразеологией героя.
В объективном повествовании слово ощущается как принадлежащее герою...
Александр Чудаков
В это время в повествовании возникает явление, возможное только в переходный период. Это – проникновение голоса героя в обращения к читателю.
«Скучно, читатель, просыпаться в одинокой, болезненной старости, когда плохо спится, болит все тело, а душа чувствует осенний холод!» («Нахлебники». – «Петербургская газета», 1886, 8 сентября, № 246).
Такой феномен мог появиться именно в период сосуществования старого и нового: повествование еще не освободилось от субъективности рассказчика, но...
Александр Чудаков
Основу повествования 1888-1894 гг. составлял голос героя, пронизывающий это повествование сквозь.
Но к середине 90-х годов разлив речевой стихии героев стал входить в берега, мелеть. На фоне все более разрастающейся речи повествователя голоса героев проступают теперь лишь отдельными пятнами.
Теперь уже оценка и ориентация героя совсем не обязательно выражаются в его слове. Становится важным другое – выявить лишь самую общую позицию героя; и, передавая ее, повествователь теперь отдает...
Александр Чудаков
Главными показателями объективного повествования второго периода были 1) нейтральный повествователь и 2) преобладание в повествовании голоса героя.
Теперь голоса героев теснятся речью повествователя, а сам повествователь перестает быть нейтральным.
Таким образом, можно говорить об отходе Чехова в последнее десятилетие от прежней предельно «безавторской» объективной манеры.
Александр Чудаков