Публика Цитаты (страница 16)
-
-
-
Когда Антуан Прево в 1741 году переводил с английского знаменитый роман Ричардсона, он так и заявил в предисловии, что переводчику необходимо прилагать все усилия, дабы доставить «приятное» читающей публике.
В романе Ричардсона была описана смерть. Прево выбросил всю эту сцену, так как, по его словам, она слишком груба и мрачна. «Правда, англичанам она по душе, – объяснял переводчик, – но краски ее столь резки и, к сожалению, столь противны вкусам нашего народа, что никакие переделки не...
Корней Чуковский
Когда произведения искусства тяжелы для понимания, усилия публики, как правило, щедро вознаграждаются: мозг забывает трудности восприятия, но сохраняет образы. Разумеется, так бывает не всегда: книга может оказаться и сложной, и в то же время пустой.
Ибо не все писатели – Фолкнеры.
Фредерик Бегбедер
На второй неделе апреля филармонический оркестр давал последний концерт. Программа была отвратительная, совершенно в духе времени: заключительная ария Брунгильды, «Гибель богов», естественно, и напоследок «Романтическая симфония» Брукнера, но я, тем не менее, решил пойти. В промерзшем, но не тронутом снарядами зале всеми огнями горели люстры, я издалека заметил Шпеера с адмиралом Дёницем в почетной ложе. На выходе стояли с корзинками юноши в форме «Гитлерюгенда», предлагая публике капсулы с...
Джонатан Литтелл
Есть ощущение, что все произведения Никиты Сергеевича [Михалкова], созданные в последнее десятилетие, адресованы не нам с вами, а Единственному Зрителю-Читателю и относятся к жанру "истину царям с улыбкой говорить". Тут классическое па-де-де "Поэт и царь"; публике дозволяется внимать, однко встревать было бы бестактностью.
Борис Акунин
Начался кризис.- Какой кризис?- В том-то и дело, что непонятно. В этот раз даже объяснять ничего не стали. Раньше в таких случаях хотя бы мировую войну устраивали из уважения к публике. А теперь вообще никакой подтанцовки. Пришельцы не вторгались, астероид не падал. Просто женщина-теледиктор в синем жакете объявила тихим голосом, что с завтрашнего дня все будет плохо. И ни один канал не посмел возразить.
Виктор Пелевин
Мир в целом, джентльмены, весьма кровожаден: публика требует прежде всего обильного кровопускания, красочная демонстрация какового тешит ее как нельзя более. Но просвещенный знаток обладает более изысканным вкусом; задача нашего искусства, как и прочих гуманитарных дисциплин, – облагораживать сердца
Томас Де Квинси
О публике: «Мне жалко и смешно смотреть на тебя: ты так немощна и так зла от чрезмерного количества чепухи в твоей голове.
Я сердит на тебя за то, что ты так зла к людям, а ведь люди — это ты: что же ты так зла к самой себе. Потому я и браню тебя. Но ты зла от умственной немощности, и потому, браня тебя, я обязан помогать тебе».
Николай Гаврилович Чернышевский
После генеральной репетиции на обсуждении спектакля выступил знаменитый баритон Алексей Иванов и сказал, что Покровский испортил спектакль тем, что дал партию Купавы Вишневской, потому что Мизгирь не сможет бросить, оставить ради Снегурочки такую Купаву. Для этого надо быть полным дураком, публика ему не поверит.
Галина Вишневская
Мы рвёмся в супермаркеты, как индусы в священную реку: источник исцеляет, успокаивает и утоляет жажду.
Поход в магазин позволяет приобщиться к коллективному мистическому опыту. Мы шагаем бок о бок. Каждый несёт корзинку или толкает тележку. Никто не прячет своих покупок. <…> Корзинки приоткрывают завесу, скрывающую нашу интимную жизнь: обществу известно всё о наших ванных комнатах, туалетах, содержимом холодильников и составе семей. Невинное разоблачение на публике стало правилом.
И нас...
Мартен Паж
Разделы, посвященные моде, должны были заставить ее опечалиться тем, что в ее гардеробе отсутствуют именно эти вещички; разделы, посвященные путешествиям, талдычили о том, что в мире полно уголков куда более солнечных, чем тот, в котором обитает она, а под рубрикой «Стиль жизни» публиковались материалы, после прочтения которых становилось совершенно понятно, что у нее нет не только стиля, но и жизни.
Ален де Боттон
И вот тогда отец откалывает-таки коленце в коронных своих традициях. Вернее всего, он выжидал именно этот момент, поставил всё на одну карту. Молча, сгорбившись, он плетётся к двери. Вдруг — останавливается. Поворачивается к нам. Расправляет плечи и щёлкает пальцами, словно вспомнив, что забыл сказать ещё кое-что. А затем он переиначивает ситуацию. Выворачивает тягостный момент наизнанку — и завоёвывает публику. Он превращает невыносимое в нечто, с чем можно жить. Выжимает смех из уныния. Я...
Ларс Сааби Кристенсен