Цитаты О Родине (страница 13)
-
-
-
Никто не вправе утверждать, что нас разлучает судьба! Нет, в этом мы, мы сами повинны! Мы испытываем наслаждение, бросаясь во мрак неизвестности, на холодную чужбину какого-нибудь нового мира, и, будь это возможно, покинули бы царство солнца и вырвались за пределы планет. Ах, для вольного сердца человеческого не существует родины; и, как луч солнца опаляет им же вызванные к жизни земные растения, так человек сам губит прелестные цветы, распустившиеся в его сердце, — радости родства и любви.
Фридрих Гельдерлин
"Молодые остались одни. У них родился мальчик, мой отец, 1 декабря 1913 по новому стилю. Работы не было. Денег не было. Молока тоже. Через полгода, а точнее, в июле 1914-го - буквально за несколько дней до начала Первой мировой войны, - они вернулись домой, в Гомель. На суровые расспросы советских чиновников мой отец отвечал:
- Я родился в Нью-Йорке, но американский образ жизни произвел на меня столь отталкивающее впечатление, что через полгода я вернулся на родину"
Денис Драгунский
Степная война не похожа на правильные европейские войны, которые вели с дурными соседями приграничные северные пятины. Здесь нет коммуникаций, по которым снабжается ушедшая в глубь вражеской страны армия, нет линий связи или следящих за порядком патрулей!
Степная армия врывается в атакуемые земли целиком не имея с родиной никакой пуповины. Она не пытается подчинить себе захваченные земли, навести на них свой порядок – она разоряет их, живет за счет врага, пожирая и истребляя, захватывая или...
Прозоров А.
И вот оказывалось, что о любви к отечеству и о народной гордости можно было с полным правом декламировать вслух не только на Ленинском шоссе или на площади Урицкого, но и где-то у черта на рогах, на левом берегу Сены, в стареньком помещении Тургеневской библиотеки, неожиданно пополнившейся томами и томами новых изгнанников, на которых, продолжая желтеть от времени, глядели старомодные портреты Герцена и Огарёва, не убоявшихся легкокрылого афоризма, что мол на подошвах сапог нельзя унести с...
Дон-Аминадо
Если главное – это твоя жизнь, если политики пляшут вокруг тебя, обеспечивая тебя лучшей пенсией и лучшим медобслуживанием, если ты – мерило всех вещей и твои права выше всего, то как может быть твоя смерть выше твоих прав? Как ты можешь умереть ради человека, которого ты сам избрал, чтобы он делал тебе хорошо? Как ты будешь умирать ради родины, которая есть совокупность пенсий, фондов и прочих способов человеческого осчастливливания?
Юлия Латынина
Но в тяжком рабстве и в тюремных мадридских стенах, где родина приютила величайшего своего писателя, что-то направило судьбу Дон Кихота по-иному, и он уже никак не мог превратиться в кровавого безумца, какими становились тысячи его современников и соотечественников, опьяненных, отравленных и оглушенных рыцарскими романами.
— Он не безумен, он дерзновенен! — говорил о Дон Кихоте Санчо Панса.
Александр Шаров