Родинка Цитаты (страница 88)
-
-
-
Она то всегда была хорошей, держалась как леди, ни разу в жизни не повысила голос и доверяла всем без разбору. Считала, что где то там, потом, её ждет за это награда, своего рода приз. Но когда Джанис спросила, спала ли она с кем нибудь кроме мужа, и она ответила: «Боже мой, конечно нет!», её дочь воскликнула: «Ой, мам, какая глупость! Ты ведь даже не знаешь, хорош ли он в постели. Бедняжка!»
Что правда, то правда. Она не знала.
Фэнни Флэгг
Тот, кто сказал, что время лечит все раны, солгал. И уж совершенно точно он не родил ребенка, который потом умер. Он никогда не натыкался на его игрушки, разбросанные по дому, как будто через минуту ребенок, весело смеясь, снова станет ими играть. Время помогает только научиться перенести удар, а потом жить с этими ранами. Но все равно каждое утро, стоит открыть глаза, ощущаешь потерю. От этого можно убегать, но невозможно убежать.
Вишневский Януш
Мы с тобой много рассуждали о предназначении земной жизни и вроде бы оба согласны в том, что главный долг каждого человека перед Богом – найти себя, собственный путь, прожить свою, а не чужую судьбу. Ты сама же и говорила, что главные беды людского рода оттого, что из тысячи человек девятьсот девяносто девять доживают до смерти, так себя и не поняв, прозанимавшись всю жизнь не своим делом. Я тоже думаю, что Богу ничего иного от нас не нужно – только чтоб всяк свою дорогу отыскал и прошел ее...
Борис Акунин
Был художник Брольо, у которого картины не покупали, но идти работать он не хотел, заявлял, что у него невроз. Его содержала сестра. В конце концов друзья пристроили его на какую-то сыродельную фабричку. Он ходил мимо сыров страккини, завернутых в вощеную бумагу, и не мог удержаться от соблазна и якобы по причине невроза давил один сыр за другим, и они с хлюпаньем вылезали из упаковок. Перепортил столько продукции, что его уволили. Вот это я понимаю, невроз. Тискать страккини, sgnaché i...
Умберто Эко
Его сын занял в парламенте отцовское место и, само собой разумеется, вступил в ряды "Молодой Англии". Он единственный во всей стране верует в величие рода де Могинсов и вздыхает о тех временах, когда некий де Могинс вел войска в сражение. Он написал томик плохоньких чувствительных стишков. Носит в медальоне прядь волос Лода, исповедника и мученика, однако в Риме упал в обморок, приложившись к папской туфле. Спит в белых лайковых перчатках и с опасностью для здоровья налегает на зеленый чай.
Уильям Теккерей