Спрос Цитаты (страница 25)
-
-
-
Есть в российском надрыве опасное свойство. Униженные, пуганые, глухонемые — ищем мы забвения в случайной дружбе. Выпьем, закусим, и начинается: «Вася! Друг любезный! Режь последний огурец!..» Дружба — это, конечно, хорошо. Да и в пьянстве я большого греха не вижу. Меня интересует другое. Я хочу спросить: — А кто в Союзе за 60 лет написал 15 миллионов доносов?! Друзья или враги?
Сергей Довлатов
Однажды, когда я был еще очень мал, я спросил его, случалось ли ему когда-нибудь проигрывать бой. Он только что укротил норовистого молодого жеребца и успокаивал его в стойле. Баррич улыбнулся, обнажив крупные, как у волка, зубы. Капли пота стекали по его щекам. Он ответил мне через перегородку стойла:
Робин Хобб
— Кто лучше всех владеет мечом? — спросил воин.
— Выйди в поле из монастыря, — сказал ему наставник. — Там стоит валун. Оскорби его.
— Зачем это? — удивился воин. — Камень никогда не ответит мне тем же.
— Тогда атакуй его.
— Не стану. Меч мой сломается. А если нападу на него с голыми руками, издеру их в кровь, но ничего не достигну. а и вообще при чем тут валун? — Я спрашивал тебя, кто лучше всех управляется с мечом?
— Тот, кто подобен каменному валуну, — отвечал на это наставник. — Тот,...
Пауло Коэльо
Постарайся обрести душевное равновесие в те минуты, когда ты чувствуешь себя самой ничтожной из людей.
Никого ни в чем не убеждай. Когда чего-то не знаешь – спроси или докопайся сама. Но, совершая поступки, будь подобна безмолвно струящейся реке, откройся энергии.
Верь – – просто верь.
Верь, что ты можешь.
Пауло Коэльо
Один ученик спросил своего наставника:
— Учитель, что бы ты сказал, если бы узнал о моем падении?
— Вставай!
— А на слелующий раз?
— Снова вставай!
— И сколько это может продолжаться — все падать и подниматься?
— Падай и поднимайся, покуда жив! Ведь те, кто упал и не поднялся, мертвы.
Ошо (Бхагван Шри Раджниш)
"…любит злые шутки и неоднократно переносит их с воспитанников на воспитателей…"
Это он про ведро, что ли? Да, было одно ведерко, довольно объемистое. Стояло себе на балке, над дверью моей комнаты. Эдакий самодельный капкан на соседей по Школьному общежитию, дабы неповадно было без спросу одалживать у меня конспекты и кастрюли с наваренным на неделю борщом. Может, Учитель так бы не разозлился, если бы ведро все-таки опрокинулось, а не упало ему на голову стоймя, вместе с водой?
Ольга Громыко
– Это прозвище? – спросил он.
– Что?
– Дверь.
– Нет. Меня так и зовут – Дверь.
– Дверь?
– Да, как то, что ты открываешь, чтобы куда-нибудь войти.
– А… – Чтобы сказать хоть что-нибудь, Ричард брякнул: – Что за имя такое – Дверь?
Она подняла на него свои странного цвета глаза и ответила:
– Мое имя, – и вернулась к Джейн Остен.
Нил Гейман
– Можно спросить? – вмешался Ричард.
– Нет, конечно, – отозвался маркиз. – Значит так. Никаких вопросов, ответов ты все равно не получишь. Не отставай от меня ни на шаг. И даже не пытайся понять, что происходит. Ясно?
– Но…
– И самое главное: никаких «но». А теперь в путь. Прекрасная дама в опасности, – заявил Карабас. – Нельзя терять ни минуты. Вперед!
Нил Гейман