Сталь Цитаты (страница 126)
-
-
-
- Привет! - прошептал вдруг Муми-тролль первую строчку из письма Снусмумрика и дальше стал читать наизусть: - Спи спокойно и не горюй. В первый же теплый весенний день... - Тут он чуть повысил голос и вдруг запел во все горло: - Я вернусь к тебе! Я вернусь к тебе! И наступит весна, и будет тепло, и я вернусь к тебе, и к тебе вернусь я...к тебе...и навсегда-навсегда!..
Туве Янссон
- Что там у вас? - спросил Снифф.
- Муравьиный лев, - гордо отвечал Муми-тролль. - Самый взаправдашний злющий муравьиный лев, мы поймали его.
- Подумать только, какие вы смелые! - с восхищением сказала фрекен Снорк.
- А теперь мы хотим пересадить его в шляпу, -- сказал Снорк.
- Чтобы он превратился в страшилище, как случилось со мной, - сказал Муми-тролль.
- Говори прямо, если хочешь, чтобы тебя понимали, - сказал Хемуль.
- Ну, стало...
Туве Янссон
Он заполз под одеяло, уткнулся носом в подушку и подвинул живот на край кровати, где простыня была прохладная. Потом широко раскинулся, так что занял всю кровать, и ждал, когда к нему придет приятный сон. Но сон не приходил. Тогда он свернулся и стал совсем маленьким, но это тоже не помогло. Он попробовал стать хемулем, которого все любят, потом бедным хемулем, которого никто не любит. Но он по-прежнему оставался хемулем, который, как ни старался, ничего хорошего толком сделать не мог.
Туве Янссон
Альбатрос Когда в морском пути тоска грызет матросов,
Они, досужий час желая скоротать,
Беспечных ловят птиц, огромных альбатросов, Которые суда так любят провожать.
И вот, когда царя любимого лазури
На палубе кладут, он снежных два крыла,
Умевших так легко парить навстречу бури, Застенчиво влачит, как два больших весла Быстрейший из гонцов, как грузно он ступает!
Краса воздушных стран, как стал он вдруг смешон! Дразня, тот в клюв ему табачный дым пускает,
Тот веселит толпу,...
Шарль Бодлер
Прошел месяц, не день. Ни криков, ни улюлюканья, ни лыжных масок, ни обрезов. Они пришли украдкой. Только хруст веточек под ногами, приглушенный первый шлепок краски на нашу роскошную дверь красного дерева, убаюкивающий океанический шелест краски по стеклу, тихая дробь брызг, не громче сильного дождя. На наш дом обрушилась не спонтанная, дикая ярость, а ненависть, кипевшая до тех пор, пока не стала густой и пикантной, как изысканный французский соус.
Лайонел Шрайвер
Поворот головы, движения проворных, спокойных рук, чувственный изгиб его тонкого стана — во всем сквозит терпение и отчужденность. Глубже и шире, чем она, познал он жизнь, глубже и шире и его раны, жизнью нанесенные. Ей сразу стало легче бремя собственных невзгод и забот, убавилось бремя ответственности.
Дэвид Герберт Лоуренс
ДВЕ ВЕЧЕРНИХ ЛУНЫI Луна мертва, мертва луна,
но воскресит ее весна. И тополя чело
овеет ветер с юга. И сердца закрома
наполнит жатва вздохов. И травяные шапки
покроют черепицу. Луна мертва, мертва луна,
но воскресит ее весна.
II Напевает вечер синий
колыбельную апельсинам. И сестренка моя поет:
- Стала земля апельсином.
Хнычет луна: - И мне
хочется стать апельсином. - Как бы ты ни алела,
как бы ни сокрушалась,
не быть тебе даже лимоном.
Вот жалость!
Федерико Гарсиа Лорка
С женой старайся быть ласковым, а заметишь в ней заносчивость и упрямство, приласкай ее так, чтобы ей стало чуточку больно: сдави ее в своих об. Ъятьях или даже укуси, а потом нежно поцелуй. Так она и не обидется, и почувствует, что ты мужчина, хозяин, и что она должна тебя слушаться."
Федерико Гарсиа Лорка
В третий день Маша потеряла телефон и кошелёк. Жизнь сразу стала ярче. Машу спрашивали все подряд и помногу раз. Правда, задавали не как хотела, научные вопросы о монстрах, а мелочи — где твои мобильник, кошелёк, и совесть, девочка. Хоть им ясно было сказано — потеряла. Потом, как и обещала, всё само нашлось на полу под партой. Кроме совести, которая по сути лишь метафора и не может ни пропасть, ни обнаружиться. Это вы должны понимать, взрослые же люди.
Слава Сэ
Кот написал в женский сапог. С его стороны это был множественный и дерзкий поступок. Видите ли, женщина из этого сапога способна покорить и изувечить Антарктиду, если расстроится. Избы и кони, лишь её завидев, прекращают гореть и скакать. Даже я, известный на районе смельчак и хулиган, нипочём не стал бы писать ей в сапог.
Слава Сэ