Страшные Цитаты (страница 17)
-
-
-
Ослиная челюсть
Осел сказал:
— Вот я тебя сейчас челюстью!
— Это как? — растерялся лев.
— Ты что ж, не читал святого писания? Там ясно сказано, что Самсон побил ослиной челюстью тысячу филистимлян.
— Ишь ты! Целую тысячу?!
— Ни больше, ни меньше. Ослиная челюсть — страшное оружие, если она в надежных руках!
— Покажи! — попросил лев. — Разреши, пожалуйста, я потрогаю!
Потом лев стоял над мертвым ослом, прижимая к груди его челюсть. «Да, думал лев, — покойник был прав: в надежных руках...
Кривин Феликс
Йен-буддисты являются самой богатой религиозной сектой во всей множественной вселенной. Они утверждают, что страсть к накопительству является большим злом и бременем для души. Поэтому они, невзирая на страшный риск для себя лично, считают своей неприятной обязанностью скопить как можно больше денег, дабы уберечь от сей страшной напасти обычных, ни в чем не повинных людей.
Терри Пратчетт
Плюнул Васков. На мертвых плюнул, хоть и грех этот - самый великий их всех. Но ничего к ним не чувствовал, кроме презрения: вне закона они для него были. По ту сторону черты, что человека определяет.
Человека ведь одно от животных отделяет: понимание, что человек он. А коли нет понимания этого - зверь. О двух ногах, о двух руках, и - зверь. Лютый зверь, страшнее страшного. И тогда ничего по отношению к нему не существует: ни человечности, ни жалости, ни пощады. Бить надо. Бить, пока в логово...
Борис Васильев
Мне стало страшно жить. Я не умер после той страшной трагедии. Но наступит день, когда смерть придет за мной. Меня положат в гроб, отвезут в крематорий, и я обращусь в пепел. Я бесследно исчезну из этого мира. Однако моя жизнь, окутанная аурой совершенного мною зла и добра, не исчезнет, она продолжит существование. Это приводит меня в содрогание
Тэру Миямото
Сосед выпученный скачет, как недорезанный петух, и вопит, как Страшный Суд. Соседка лежит промеж плитой и столом кверху задом, так, что на обозрении только ноги и немалый зад, а верха тела за ним не видно, заслонено. А на полу в луже валяется обезображенная, страшная голова.
И все в ужасе понимают так, что это соседкина голова.
И тут в пространстве гудит удар погребального колокола, и потусторонний голос возвещает:
- Это моя голова!..
Михаил Веллер
Один мой испанский приятель рассказывал мне, что во время Великой Отечественной войны в самые страшные морозы, да еще сразу же после бомбежки, ему случалось встречать москвичей, которые прямо на улице ели мороженое. «Именно тогда я понял, что они победят, – сказал он, – понял, глядя на то, как они невозмутимо едят мороженое при таком морозе, в самый разгар страшной войны».
Пабло Неруда
Вас убьют. Я это знаю с первого дня, и вы это знаете уже давно, хотя никто в Гюллене не смеет сказать это вслух. Искушение слишком велико, а наша бедность слишком горька. Но я скажу вам больше того. Я сам стану соучастником убийства. Я чувствую, как постепенно превращаюсь в убийцу. Вера в гуманность мне не поможет. Вот почему я стал пьяницей. Мне страшно, Илл, также, как и вам было страшно. Сегодня я еще понимаю, что когда-нибудь, в один прекрасный день, и по нашу душу явится старая дама, и...
Фридрих Дюрренматт
Свечи. Дни будущего предо мной стоят
цепочкой радужной свечей зажженных -
живых, горячих, золотистых свечек. Дни миновавшие остались позади
печальной чередой свечей погасших,
те, что поближе, все еще дымятся,
остывшие, расплывшиеся свечи. Мне горько сознавать, что их немало,
мне больно прежний свет их вспоминать.
Смотрю вперед, на ряд свечей зажженных. И обернуться страшно, страшно видеть:
как быстро темная толпа густеет,
как быстро множится число свечей погасших.перевод...
Константинос Кавафис
Жизнь-то им как раз перебило на самом расцвете. Давно уже начало мести с севера, и метёт, и метёт, и не перестаёт, и чем дальше, тем хуже. Вернулся старший Турбин в родной город после первого удара, потрясшего горы над Днепром. Ну, думается, вот перестанет, начнётся та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится всё страшнее и страшнее. На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли....
Михаил Булгаков