Там Цитаты (страница 162)
ВАЛЕН: Ты что, плачешь, святой отец? Или просто немного простудился? Это простуда…
УЭЛШ: Нет, я плачу.
ВАЛЕН: Вот уж не ожидал от тебя.
УЭЛШ: От обиды. Прихожу и говорю, что парень-то покончил с собой. А ведь вы с ним в школу вместе ходили… Росли вместе… Он же никому ни разу дурного слова не сказал, служил людям честно и верно… И вот утопился, умер страшной смертью, а вы не то что глазом не моргнули, куда там. Спорили из-за этой картошки и этой дурацкой плиты!
ВАЛЕН: Я моргнул.
УЭЛШ: А я...
Мартин Макдонах
МЭГ (после паузы): На банкет пойдешь завтра?
МОРИН: Пойду. (Пауза.) Хочу с Пато пообщаться. Я и не знала, что он вернулся.
МЭГ: Так там же все америкашки соберутся.
МОРИН: Ну и что?
МЭГ: Ты же их не выносишь. Сама вчера говорила.
МОРИН: А сейчас я думаю по-другому, это же в женском характере.
Мартин Макдонах
На пригорке стоит одинокая ель. На ней висит старый колокол, снятый с часовни разрушенной церкви. Прежде чем совсем разрушить, церковь эту перестраивали несколько раз: сперва под клуб, затем — под склад, потом устроили в ней хлев, потом — медпункт, потом — библиотеку; после этого хотели переделать под гараж, но двери оказались слишком узкими для машин. Тогда церковь разобрали и построили пекарню. Потом пекарню переделали в читальню. Сейчас опять разрушили. Илико говорил бабушке, что, кажется,...
Нодар Думбадзе
КОЛОРИТ
В тридцать лет он обнаружил, что как-то незаметно для себя полюбил один пустырь. Там только и было что множество кирпичных и черепичных обломков, валявшихся во мху. Но в его глазах этот пустырь ничем не отличался от пейзажа Сезанна.
Он вдруг вспомнил свое прежнее увлечение - семь-восемь лет назад. И в то же время понял, что семь-восемь лет назад он не знал, что такое колорит.
Рюноскэ Акутагава
«Иллюзия и действительность»... надо же уметь так подло назвать! Так противопоставить! Так разделить, так развести — на-ве-ки! Мальчику двенадцать лет... — ему нельзя, ему рано различать иллюзию и действительность. У него еще будет время, потом, когда его ткнут носом: здесь, дескать, действительность, а во-о-он там — иллюзия, не путай их, дурачок! Не принимай одно за другое. Не з-а-б-л-у-ж-д-а-й-с-я!
Евгений Клюев
уверен, вам встречались такие люди – он умел всегда сливаться с фоном, даже когда стоял первым в очереди. Всегда был вон там. Не видный. Не важный и не особенно ценный.
Как вы можете представить, самым огорчительным в такой наружности было ее полное, скажем так, несоответствие. Несомненно, в Гансе Хубермане имелась ценность, и для Лизель Мемингер это не прошло незамеченным. (Человеческое дитя иногда гораздо проницательнее до одури занудных взрослых.) Лизель обнаружила это сразу.
Как он...
Маркус Зусак