Тепер Цитаты (страница 141)
-
-
-
ро что эта книга? Тематика осталась прежней — личная жизнь: жизнь душевная, по необходимости телесная и по возможности духовная; взаимоотношения с близкими и теми, которые куда подальше, а также что при всем этом делают и могут делать психологи. Да, об этом я писал и раньше, теперь пишу то, как я это вижу сегодня. Я понимаю, что многим эта тематика — личная жизнь, особенно в душевном варианте — кажется слишком узкой, но пока меня беспокоит только то, что для меня она слишком широка. · Как жизнь.
Николай Козлов
- Мне помнится, - улыбнулась Годовалову Таня, - прежде ты держался либеральных взглядов.
- Я и теперь их держусь. Но цивилизация, которая извратила понятие еда и абстрагировалась настолько, что пришла к идее пищи вообще и вкуса вообще, так что нынешние кулинары-химики задумываются о раздельном приготовлении харча и его смака - такая цивилизация воистину достойна гибели.
Павел Крусанов
- Так что будьте готовы сражаться в любое время. Не буду притворяться, что мне нравится то, как учителя вмешиваются в игру, но одному обстоятельству я рад: они дали мне армию, способную справиться с чем угодно.
Прикажи он теперь следовать за ним на Луну без скафандров, приказ выполнили бы немедленно.
Орсон Скотт Кард
– Ну, что же до вас так медленно доходит? Ваши жидкие мозги еще не переварили очевидного? Вас привезли сюда, чтобы сделать солдатами. В ваших старых школах, в бывших семьях вы, наверное, считались крупной рыбой, крепкими и хитрыми парнями Но мы отбираем лучших из лучших, и только с такими людьми вам теперь придется иметь дело. И когда я говорю, что Эндер Виггин – лучше всех, понимайте намек, пустоголовые. Не связывайтесь с ним. Уже случалось, что в Боевой школе погибали маленькие мальчики. Я...
Орсон Скотт Кард
– Давай улетим, – сказал однажды Эндер Валентине, – и будем жить вечно.
– Так не бывает, – ответила она. – Есть чудеса, которые не может сотворить даже теория относительности.
– Нам нужно лететь. Я почти счастлив здесь.
– Так оставайся.
– Я так долго жил с моей болью, что теперь не могу без нее.
Орсон Скотт Кард
Будем говорить теперь не о Марселе Прусте, но о его книге. Из жизни его удержим лишь то, что поможет понять его творчество: его чувствительность, повышенную с детства, но зато позволившую ему впоследствии различать самые неуловимые оттенки чувств; культ доброты, развившийся у него благодаря любви к матери; сожаление, доходящее порою до угрызений совести, о том, что он не доставил ей много радости; болезнь – это отличное средство, позволяющее художнику укрыться от мира; наконец, еще в детстве...
Андре Моруа
Война 1914 года еще больше усиливает присущие Франсу противоречия, делая их почти невыносимыми. Все опять поставлено под сомнение.
Писатель вновь возвращается к одиночеству, и теперь он болезненно ощущает утрату надежды, которую молча хранил в глубине души, – надежды на восстание народов. «Меня просто покидает разум; и больше всего меня убивает не злоба людей, а их глупость».
Андре Моруа
Мопассану тридцать пять лет, он уже знаменит. Салоны оспаривают друг у друга его присутствие. Нормандцы завоевывали земли, поднимаясь по рекам на лодках викингов. Мопассан прибыл в Париж на лодках из Бужеваля и Шату. Очень долго он предпочитал светским домам хорошеньких, легкодоступных «рулевых». Смерть Флобера оборвала связи Мопассана со средой серьезных писателей. Он реже теперь видится с Золя и его друзьями.
Андре Моруа
В ее книгах есть всё: секс, страсть, ярость, ревность… Она описывала все это с таким глубоким проникновением в тайные закоулки человеческой души, что, ... это граничит с непристойностью... Вероятно, именно поэтому она и состоялась как писатель. И вот теперь ее вытащили в какой то заштатный городишко, чтобы дать денег. Какая странная, какая нелепая награда для человека, посвятившего жизнь тому, чтобы ошеломлять и потрясать читателя!
Кутзее Джон Максвелл