Вернуть Цитаты (страница 22)
-
-
-
– Существует ли прошлое конкретно, в пространстве? Есть ли где-нибудь такое место, такой мир физических объектов, где прошлое все еще происходит?
– Нет.
– Тогда где оно существует, если оно существует?
– В документах. Оно записано.
– В документах. И…?
– В уме. В воспоминаниях человека.
– В памяти. Очень хорошо. Мы, партия, контролируем все документы и управляем воспоминаниями. Значит, мы управляем прошлым, верно?
Джордж Оруэлл
– Видите ли, по-моему, вовсе не стоит говорить о музыке. Я никогда не говорю о музыке. Да и что мог бы я вам ответить на ваши очень умные и верные слова? Ведь вы же были совершенно правы во всем, что вы говорили. Но, видите ли, я музыкант, а не ученый, и я не думаю, что в музыке правота чего-то стоит. Ведь в музыке важно не то, что ты прав, что у тебя есть вкус, и образование, и все такое прочее.
– Ну да. Но что же важно?
Герман Гессе
Взрослый пишет, чтобы очиститься от яда, накопившегося в нем за годы неправедной жизни. Он пытается вернуть свою чистоту, а добивается лишь того, что прививает миру вирус разочарованности. Никто не напишет ни слова, если у него хватает смелости поверить в то, что он живет в правильном мире и живет так, как, по его мнению, следует жить.
Генри Миллер
Малыш и впрямь слишком любил жизнь. Не свою собственную жизнь, а жизнь вообще, во всех ее проявлениях. Если любить, так навсегда, если смеяться, так до упаду, плакать — навзрыд, мечтать — взахлеб, драться — неистово, дружить — верно…
Без полутонов, только мрак и свет…
Слишком любить жизнь означает не надеяться на взаимность.
Генри Лайон Олди
Я снимаю с себя оболочку за оболочкой, и наконец… не знаю, как описать, — но вот что знаю: я дохожу путем постепенного разоблачения до последней, неделимой, твердой, сияющей точки, и эта точка говорит: я есмь! — как перстень с перлом в кровавом жиру акулы, — о мое верное, мое вечное… и мне довольно этой точки, — собственно, больше ничего не надо.
Владимир Набоков
Он вдруг заметил выражение глаз Цецилии Ц., — мгновенное, о, мгновенное, — но было так, словно проступило нечто, настоящее, несомненное (в этом мире, где все было под сомнением), словно завернулся краешек этой ужасной жизни, и сверкнула на миг подкладка. Во взгляде матери Цинциннат внезапно уловил ту последнюю, верную, все объясняющую и ото всего охраняющую точку, которую он и в себе умел нащупать. О чем именно вопила сейчас эта точка? О, неважно о чем, пускай — ужас, жалость… Но скажем...
Владимир Набоков
Затаённое дыхание прошедших лет доносится с каждой полки. Участники. Дети и родители целых эпох. Книги. Каждая из них хранит Знание. Да, не всегда нужное. Не всегда истинно верное. Очень часто — вредное. Но ведь текст тем и хорош, что каждый читатель видит в нём что-то своё… Пусть поймёт превратно или вообще не поймёт, но… В это можно не верить. Над этим можно смеяться. Это можно презирать. Смейтесь! Но я знаю совершенно точно: ни одно прочитанное слово никогда не исчезает из памяти.
Вероника Иванова
– А верно ли мне рассказывали, будто вы содержите инвалидку-сестру и отказались отдавать её на казённое попечение?
— Нельзя её на казённое. Она там зачахнет.
— Завидую я вам. Счастливый вы человек. В таком молодом возрасте вам уже есть, за что себя уважать и чем гордиться. На всю жизнь вам Господь стержень дал.
Борис Акунин