Встречаться Цитаты (страница 76)
-
-
-
Однако в наши дни человеческая жажда - нечто совершенно сверхъестественное. Мы постоянно пьем под тем или иным предлогом. Человек никогда не чувствует себя удовлетворенным, пока перед ним не стоит бокал. Мы пьем до еды, во время еды и после еды. Мы пьем, когда встречаемся с приятелем, а также когда расстаемся с приятелем. Мы пьем, когда говорим, когда читаем, когда думаем. Мы пьем за здоровье друг друга и портим свое собственное здоровье. Мы пьем за королеву, за армию, за дам и за все, за что...
Джером Клапка Джером
Но одно дело письменно или изустно острить над чем-нибудь, а другое - испытать на себе то самое, над чем смеешься, когда видишь, как подвергаются этому другие. Быть бедным не страшно. Весь ужас положения в том, что нельзя скрыть свою бедность от других. Не от ощущения холода бежит во всю прыть бедняк,лишенный теплой одежды, и не от стыда краснеет он, когда спешит уверить васпри встрече, что считает вредным для своего здоровья одеваться "слишкомтепло", а от того, как вы взглянете на это.
Джером Клапка Джером
У каждого хазара был посох, на котором он вырезал все
важные события своей жизни, причем записи эти имели вид
изображений животных, которые обозначали не события, а
состояния и настроения. Могилу владельцу посоха делали в форме
того животного, чье изображение чаще всего встречалось на нем.
Милорад Павич
Вот и я — я тоже готов все пережить заново. Как будто неистовый порыв гнева очистил меня от боли, избавил от надежды, и перед этой ночью, полной загадочных знаков и звезд, я впервые раскрываюсь навстречу тихому равнодушию мира. Он так на меня похож, он мне как брат, и от этого я чувствую — я был счастлив, я счастлив и сейчас. Чтобы все завершилось, чтобы не было мне так одиноко, остается только пожелать, чтобы в день моей казни собралось побольше зрителей — и пусть они встречают меня криками...
Альбер Камю
Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийства, Варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны… История человечества писана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильными мира сего лишь изредка встречался один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена одно и то же, во все времена терпеливые...
Эрих Мария Ремарк
и он, внимавший тому, что не имело названия и заставляло его улыбаться, становился ей ближе. Но поцеловал он не ее, и произошло это не здесь, в смехотворной близости от холодильника с мертвецами и от спящего Ману. Они как будто добирались друг к другу откуда то совсем с другой стороны, с другой стороны самих себя, и сами они тут были ни при чем, они словно платили или собирали дань с других, а сами были всего навсего големами неосуществимой встречи их хозяев.
Хулио Кортасар
«Какое чудо быть вместе, – думал он. – Встречаемся, и сразу возникает контакт. Просто шли рядом, иногда я брал ее под руку, а иногда мы спорили —порою она бывала недоброй, или забывчивой,или чуть-чуть, —ну и что,раз мы были рядом, вместе, невыразимый миг, когда что-то отделяется от твоего „я" и говорит „ты". Говорит так, и так оно есть —вот тут, есть, вот она, пресветлая… – »Обрывки образов, и не надо, чтобы они облекались в слова, слова разобщают. Лучше просто вспоминать, или просто —быть...
Хулио Кортасар