Он Цитаты (страница 1032)
-
-
-
Любовь – это когда человек понимает другого, когда он делает так, чтобы обрадовать и осчастливить другого. Она говорит: хочешь, я рожу тебе сына? Да, говоришь ты без запинки, потому что тебе ясно, что это должна сделать только она. Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно, понимаете? Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят. Когда хотят быть лучше, жить чище. Вот когда говорят: что ж ты, такая-сякая, опоздала на десять минут, где ты была?.. Это не любовь. Это – когда...
Михаил Рощин
— Ви мне все шути́те, — сказал он, делая произвольные ударения. — Ви мне двенадцать дней шути́те. — Он сел на диван рядом с Дауге. — Что есть Варечка? Я много раз слыша́лль «Варечка», сегодня ви ее ищите, но я ее не виде́лль ни один раз. А? — Он поглядел на Дауге. — Это птичька? Или это кошька? Или… э…
— Бегемот? — сказал Дауге.
— Что есть бегемот? — осведомился Моллар.
— Сэ такая лирондэй, — ответил Дауге. — Ласточка.
— О, l'hirondelle! — воскликнул Моллар. — Бегемот?
— Йес, — сказал...
Аркадий и Борис Стругацкие
Любовь искать не нужно, она сама вас найдёт. Для того, чтобы встретить свою половинку, необходимо систематически крутить целевой слайд, в котором вы представляете свою жизнь с некой абстрактной личностью - вашим идеалом. В определённый момент откроется дверь - появится Он (Она). Дальше - дело за вами. В эту дверь нужно войти, сделать первый шаг, отбросив спесивую гордость и всякие предрассудки. Этот шаг надо сделать просто и искренне, без жеманства и маскарада. Непосредственность всегда...
Вадим Зеланд
С горечью думал он, что мог бы жениться на потаскушке с кроличьими мозгами, вроде Пегги Макнил, не услышав ни одного упрека, но Кэнайна Биверскин должна была остаться за пределами его общества, потому как в верхних слоях ее кожи содержалось чуть больше пигмента меланина. Он принадлежит к роду, ведущему стадный образ жизни, и должен жить и трудиться вместе с себе подобными, и, чтобы добиться их расположения и обеспечить тем самым себе дальнейшее продвижение, он должен...
Фред Бодсворт
Теперь Мэри могла сказать о себе, что тоже способна покорять сердца. Внезапно прозрев, она с леденящей, словно клубы зимнего тумана над Клайдом, ясностью поняла, что в этом заключалась единственная причина, побудившая ее выйти за Большого Сэмми. И тем не менее на душе у нее было покойно. Теперь она снова могла со стоическим безразличием примириться со своей заурядной, малопривлекательной внешностью. Но, обладая себе на горе умом, слишком привыкшим к самооценке, она сознавала и то, что...
Фред Бодсворт
И в тот самый миг, когда она скрылась, Рори понял, что любит ее. С оглушительным ощущением, от которого у него задрожали колени, осознал он, что обрел неистовую силу и абсолютную бесповоротность настоящей любви. В этот вечер его не могли сбить никакие физические побуждения; любовь пришла или, по крайней мере, стала ясна ему без единого прикосновения. Теперь ему стало понятно и то, что случилось вчера на берегу Кишамускека, когда его внезапно словно сковал паралич:...
Фред Бодсворт
у каждого возраста свое переживание веры. Свое переживание у младенцев, которые Боженьку целуют. Свое переживание у детей, свое у подростков, у взрослых и стариков. Старик ищет смысл своей смерти, а молодой — смысл своей жизни. Для юноши самое главное — радость молитвы. Я и сам, может быть, не дожил до такого возраста, когда всерьез и каждый день думают о смерти и спасении. Для молодости вообще характерно глубокое и беспроблемное убеждение в своем собственном бессмертии. Поэтому молодой...
Диакон Андрей Кураев
— В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты в свете и уж позабыла всё, что прочла, — вот какая умница! Раз как-то сидела она на троне, — а веселья-то в этом немного, как говорят люди, — и напевала песенку: «Отчего ж бы мне не выйти замуж?» «А ведь и в самом деле!» — подумала она, и ей захотелось замуж.
Ханс Кристиан Андерсен
Любовь - это то единственно прекрасное переживание, которое лишено серьезности, оно игриво, поэтому все религии отвергали любовь, по той простой причине, что любовь не может быть серьезной, а серьезность - это характерная черта святоши. В нем не может быть живых соков, он подобен сушеной фруктовине, и чем сушеней, тем святей он выглядит. Если вам захочется увидеть святошу, достаточно взглянуть на чернослив, это вам сразу даст представление обо всех святых всех религий. В них отсутствуют живые...
Ошо (Бхагван Шри Раджниш)
Но, отрекаясь от неё, он уже не видел в ней обычной женщины. Она превратилась для него в существо бесплотное, от которого он ничего уже не ждал, и поднималась в его воображении всё выше и выше, удаляясь от него, как великолепное отлетающее видение. Это было одно из тех чистых чувств, которые не отнимают у человека жизненных сил. Ими дорожишь - как ухаживаешь за редкими растениями, - зная, что их утрата принесла бы больше горечи, чем сколько радости доставляет обладание ими.
Гюстав Флобер
- Вдруг и встретится счастье, - продолжал Родольф, - в один прекрасный день придёт нечаянно, внезапно, когда в нём уже отчаялись. Тогда приоткрываются неожиданные горизонты, и словно чей-то голос кричит: "Вот оно!" Вы ощущаете потребность доверить этому лицу все тайны вашей жизни, отдать ему всё, всем пожертвовать! Тогда люди не объясняются - они угадывают друг друга. Они уже как будто видели друг друга во сне.
Гюстав Флобер
Я родился серьёзным, как другие рождаются сифилитиками. Бессмысленно обвинять слова, они не лучше того, что они обозначают. Кома предназначена для живущих. Его фамилия Сапоскат. Как и его отца. Имя? Не знаю. Оно ему не понадобится. Я жил тогда как во сне, но глаза мои были открыты. Потеря сознания не являлась для меня большой потерей.
Сэмюэль Беккет
Выяснилось, что когда он влетел в освободившуюся кабинку, его унитаз смутил. Загажен до непривычности. Он лихорадочно вспомнил армейскую службу и туристские рассказы и проявил смекалку - взобрался на стульчак ногами и сел орлом, подобно русскому рядом. Но он был не орёл и не русский, и в кульминационный момент соскользнул. Одна нога, значит, сдрыгнулась на пол, а вторая в унитаз.
Михаил Веллер