Он Цитаты (страница 611)
-
-
-
КАРТИНА
Он внезапно... это было действительно внезапно... Он стоял перед витриной одного книжного магазина и, рассматривая собрание картин Ван-Гога, внезапно понял, что такое живопись. Разумеется, это были репродукции. Но и в репродукциях он почувствовал свежесть природы.
Увлечение этими картинами заставило его взглянуть на все по-новому. С некоторых пор он стал обращать пристальное, постоянное внимание на изгибы древесных веток и округлость женских щек.
Рюноскэ Акутагава
- Я хочу сказать о зрении, прости меня. О разных способах смотреть и видеть. С этим всязано. Взгляды бывают двух родов: один - подвижный, он выхватывает отдельные детали и открывает новое, другой, остановившийся, как бы застывший, придерживается только знакомого, сообразуясь с заранее известным планом, что позволяет ему в этот момент ускориться. <...> В бою действует только застывший взгляд, никакого другого. Он внедряется и замирает, как ловушка, для трех или четырех возможных ситуаций. Но...
Стен Надольный
Акайтхо все примечал <...> Однажды он сказал:
- Волки живут по-другому. Они любят друг друга, трутся носами и кормят друг друга.
Адам перевел.
Джон несколько смутился. Он не знал, как ему ответить, чтобы при этом не касаться своих спутников. Посему для начала отвесил поклон и ничего не сказал. Вечером у него был готов ответ:
- Я много думал о волках. У них есть одно преимущество - они не умеют говорить.
Теперь Акайтхо склонился в поклоне.
Стен Надольный
- Я была для тебя не такою, как надо, - говорит она. - И оттого мне тяжко.
Эти простые слова умиляют его, умиляют мельничный жернов: ему хочется утешить Ингер, он не понимает, в чём, собственно, дело, понимает только, что другой такой, как она, нет.
- Вот уж о чём не стоит плакать, - говорит Исаак, - никто не бывает таким, как надо.
У Исаака такие здравые понятия о вещах, он, как никто другой, умеет выпрямить то, что покосилось. Кто из нас таков, каким должен быть?
Кнут Гамсун
Утонувший японский мальчик. Кто-то должен снять с него кеды. Запоздалая мысль: никто не хочет этого делать, но ведь дико же - кеды ему больше не нужны.
Никто не хочет их снимать.
Они мокрые и совсем холодные, в них какая-то странная белизна, абсолютно безмолвная.
Он лежит в этих кедах на берегу реки, а в пяти дюймах от него вода - последнее, что он почувствовал перед тем, как она залила его смертью. Токио
14 июля 1978 г.
Ричард Бротиган
Никогда не понимал зонтиков, ведь я никогда не боялся промокнуть. Зонтики – вечная моя загадка, и я не знаю, почему они возникают всякий раз перед самым дождем. Все остальное время их нет на картине, как будто они не существуют вовсе. Наверное, зонтики живут сами по себе в маленькой квартирке на окраине Токио.
Неужели зонтики знают, когда пойдет дождь? Ведь люди этого не знают точно. Человек из бюро погоды говорит, что завтра пойдет дождь, но он не идет, и вы не найдете в округе ни одного из...
Ричард Бротиган
Валялся до тех пор, пока двоюродный братишка не запрыгивал ко мне на кровать с кличем:
- Йего! Давай иг'ять в йего! Гьегуар, вставай, пойдем иг'ять в йего!Четыре дня я строил ему из «Лего» то гараж, то деревню, то корабль. Когда я заканчивал, он улыбался до ушей, довольный-предовольный, а потом брал мою конструкцию и - бац! - со всей силы швырял ее на пол и смотрел, как она разлетается на тысячу кусочков. В первый раз я, честно говоря, разозлился, но когда услышал, как он смеется, сразу...
Анна Гавальда
Ее изречения я затверживал наизусть с первого дня. «Гляжу – и не верю своим словам», – говорила она. «Для большей голословности приведу пример», – говорила она. «Я сама слышала воочию», – говорила она. Или, допустим, такой перл: «Разве у нас запрещено думать, что говоришь?»
– Я единственное вам хочу сказать одно… – заскрипела она.
Евгений Лукин
Всем хорошо известна история покладистого хамелеона. Его кладут на зеленый ковер, и он становится зеленым. Его перекладывают на красный ковер, и он становится красным. Потом на белый ковер, и он становится белым. На желтом - он желтый. Когда же его положили на шотландский ковер, бедняга хамелеон испустил дух.
Эмиль Ажар
Я не сохранил чистоты щита, не достиг таких высот, но склонен защищать моих предков или хотя бы объяснять, что их неправильно поняли. Они были последними потомками миссис Гилпин, которая просила кучера остановиться за несколько домов, чтобы, увидев карету, соседи не подумали, что она чванится. Быть может, она нормальней дамы, которая садится в чужой «роллс-ройс», чтобы соседи не подумали, что она скромничает.
Гилберт Кит Честертон
- Кыш! - сказала Муми-мама и подскочила от неожиданности. Наверняка это две крысы шмыгнули в погреб. - Снифф, сбегай вниз и отнеси им немного молока!
И тут она увидела чемодан, который так и остался стоять у крыльца.
- Они с вещами, - рассуждала вслух мама. - Ой-ой-ой! Ой! Тогда они наверняка останутся у нас!
И она отправилась искать Муми-папу, чтобы попросить его сколотить две кровати. Но очень-очень маленькие.
Туве Янссон
Спустившись вниз, я вошла в столовую, где завтракали отдыхающие, и замерла в изумлении: вместо людей за столами сидели МЯСНЫЕ МАШИНЫ! Они были АБСОЛЮТНО мертвы! В их уродливых, мрачно-озабоченных телах не было ни капли жизни. Они поглощали пищу: кто мрачно-сосредоточенно, кто бодро-суетливо, кто механически-равнодушно. За нашим столом сидела пара. Они ели живые фрукты: груши, черешню и персики. Но эти чудесные персики не могли и на толику оживить их тела! Зачем же они их ели? Это было так...
Владимир Сорокин
Отнюдь не страсть была ей внове, а какое-то неутолимое обожание. Конни всю жизнь страшилась этого чувства, ибо оно лишало сил. Спасалась она и сейчас: если ее обожание слишком велико, она просто потеряет себя, исчезнет как личность, станет рабыней, как самая последняя дикарка. Но рабыней становиться нельзя. И она страшилась своего чувства к Меллорсу, однако бороться с этим чувством пока нет сил. Но побороть его можно.
Дэвид Герберт Лоуренс
Я усаживаюсь рядом с Обером Джорджем. Тот рассказывает мне, как он играл в театре. Единственная пьеса, в которой он преуспел, держалась на сцене всего лишь месяц. К тому же роль его состояла из десяти реплик: клиент входит, просит книгу и выходит. Он говорит мне, что пьеса была абсолютно дерьмовая (так прямо и говорит), но все же они здорово повеселились. В порядке обмена опытом я рассказываю ему, как потерял сегодня утром девственность.
Борис Виан