Он Цитаты (страница 791)
-
-
-
- Как Баллард?
- Вы знаете, что он сдался?
- Знаю.
- Скоро будет суд... ему могут дать пять лет.
- А как же вы, Мадлен?
- Но они же когда-ниубдь мне его отдадут.
У нее спокойный, уверенный голос. Не знаю почему, я подумал о Шартрском соборе.
- Я найду работу...
Она улыбнулась. Я тоже улыбнулся. Простота...
Но это такое облегчение - наконец-то иметь возможность кого-то уважать...
Эмиль Ажар
Затем Мерзавка — богиня абсолютных истин, этакая казачка, попирающая груду трупов, с хлыстом в руке, в меховой шапке, надвинутой на глаза, и с хохочущей гримасой. Это наша старая госпожа и хозяйка, она так давно распоряжается нашей судьбой, что стала богатой и почитаемой. Всякий раз, когда она убивает, мучит или подавляет во имя абсолютных истин религиозных, политических или моральных, — половина человечества в умилении лижет ей сапоги; это ее очень забавляет, ведь она-то отлично знает, что...
Эмиль Ажар
А фрекен Снорк меж тем нашла первый росток крокуса. Он пробился на волю из теплого клочка земли под окном на южной стороне и еще даже не зазеленел.
- На ночь мы прикроем его стаканом, - сказала фрекен Снорк, - чтобы он не погиб ночью, когда станет холодно.
- Не надо, - рассердился Муми-тролль. - Пусть справляется собственными силами. Я думаю, он вырастет крепче, если ему придется трудновато!
Туве Янссон
Все мужчины пируют, и они между собой товарищи, которые никогда друг друга не предают. Товарищ может говорить тебе ужасные вещи, но назавтра все это забыто. Товарищ не прощает, он просто забывает, а женщина – она все прощает, но не забывает никогда. Вот так-то! Поэтому женщинам пировать нельзя. Очень неприятно, если тебя прощают.
(Дочь скульптора)
Туве Янссон
нас чтут как стариков, хотя в нас живут пороки мальчишек, и не только мальчишек, но и младенцев; ведь младенцы боятся вещей пустяшных, мальчишки - мнимых, а мы - и того и другого. Сделай шаг вперед - и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе.
Луций Анней Сенека
Смерть - это небытие; но оно же было и раньше, и я знаю, каково оно: после меня будет то же, что было до меня. Если не быть - мучительно, значит, это было мучительно и до того, как мы появились на свет, но - тогда мы никаких мук не чувствовали. Скажи, разве не глупо думать, будто погашенной светильне хуже, чем до того, как ее зажгли? Нас тоже и зажигают, и гасят: в промежутке мы многое чувствуем, а до и после него - глубокая безмятежность. Если я не ошибаюсь, Луцилий, то вот в чем наше...
Луций Анней Сенека
Наташка рассказывала, как у них в Брянске немцы кино крутили для своих. А её два раза с подругой немец приглашал. И она видела в кино Гитлера и голую женщину, которая всё время пела, танцевала и хохотала. А вокруг этой женщины ходили по кругу немцы в белом. И смотрели на неё и улыбались. А Гитлер, она говорила, симпатичный такой, с усиками. И культурный, сразу видно. И он очень громко говорит.
Владимир Сорокин
«Какое чудо — жизнь! — думал он, вглядываясь в метель так, словно видя ее впервые. — Создатель подарил нам все это, подарил совершенно бескорыстно, подарил для того, чтобы мы жили. И он ничего не требует от нас за это небо, за эти снежинки, за это поле! Мы можем жить здесь, в этом мире, просто жить, мы входим в него, как в новый, для нас выстроенный дом, и он гостеприимно распахивает нам свои двери, распахивает это небо и эти поля! Это и есть чудо! Это и есть — доказательство бытия Божия!»
Владимир Сорокин
– Художники, музыканты – в общем, лондонская богема – самые расчетливые богемные крючкотворы из всех когда-либо пересчитывавших свои гроши. Но есть и несколько приличных людей, которые умеют иногда вести себя вполне достойно. Они необычайно яростно ратуют за перестройку этого мира – они, по-моему, живут отрицанием и только отрицанием – они просто не могут жить без какого-нибудь отрицания.
Дэвид Герберт Лоуренс
Почему не было человека, который заключил бы ее в объятия, прижал бы к груди и дал ей покой – идеальный, глубокий, целительный сон? О, почему не было кого-нибудь, кто бы обнял ее и подарил ей лишенный тревог и идеальный сон? Ей так хотелось такого идеального сна внутри некоей оболочки. Обычно она спала совершенно незащищенная. Она всегда лежала незащищенная, она не знала покоя, не знала, что такое отпущение грехов.
Дэвид Герберт Лоуренс
Знакомая тётя влюбилась в троллейбусе, хоть её муж ещё не умер, а просто лежал на диване с газетой. Она даже вступила в преступную переписку, полную интимных подробностей.
(У меня полно знакомых тёть, живущих интересной жизнью.)
А её телефон в душе был демоном. Он тётины письма отправлял избранным родственникам, для ознакомления.
Родственники читали с большим интересом. Никто не возмущался. Всем хотелось знать, что скажет Луис Альберто в последней серии.
Тётин же свёкор решил: все эти...
Слава Сэ