Таков Цитаты (страница 298)
Проста моя осанка,
Нищ мой домашний кров.
Ведь я островитянка
С далеких островов!
Живу — никто не нужен!
Взошел — ночей не сплю.
Согреть чужому ужин —
Жилье свое спалю!
Взглянул — так и знакомый,
Взошел — так и живи!
Просты наши законы:
Написаны в крови.
Луну заманим с неба
В ладонь,- коли мила!
Ну, а ушел — как не был,
И я — как не была.
Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: «Пить».
Марина Цветаева
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,
Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей,
На ласковой земле!
Марина Цветаева
А может, лучшая победа
Над временем и тяготеньем —
Пройти, чтоб не оставить следа,
Пройти, чтоб не оставить тени
На стенах…
Может быть — отказом
Взять? Вычеркнуться из зеркал?
Так: Лермонтовым по Кавказу
Прокрасться, не встревожив скал.
А может — лучшая потеха
Перстом Себастиана Баха
Органного не тронуть эха?
Распасться, не оставив праха
На урну…
Может быть — обманом
Взять? Выписаться из широт?
Так: Временем как океаном
Прокрасться, не встревожив вод…
Марина Цветаева
… Я всегда целую — первая, так же просто, как жму руку, только — неудержимее. Просто никак не могу дождаться! Потом, каждый раз: «Ну, кто тебя тянул? Сама виновата!» Я ведь знаю, что это никому не нравится, что все они любят кланяться, клянчить, искать случая, добиваться, охотиться… А главное — я терпеть не могу, когда другой целует — первый. Так я по крайней мере знаю, что я этого хочу.
Марина Цветаева
Не говори! Меня он как и прежде любит!
Мной как и прежде дорожит!
Но нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу нож в руке его дрожит.
То в гневе, то вслезах,
Тоскуя, негодуя,
Увлечена, тобой уязвлена.
Не плачу. Я живу. ИМ!
Им одним живу я!
Но эта жизнь — о, как трудна она!
Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу!
Ох, я дышу еще.
Болезненно и трудно могу дышать,
Но жить уж не могу.
Марина Цветаева
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? Чья победа?
Кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли Летело вскачь?
И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
...
Марина Цветаева
Я поняла одну вещь: с другим у меня было «р», буква, которую я предпочитала, — самая я из всего алфавита, самая мужественная: мороз, гора, герой, Спарта, зверь — все, что во мне есть прямого, строгого, сурового.
С Вами: шелест, шепот, шелковый, тишина — и особенно: cheri.
…
Но это случается со мной так редко, так никогда. Я все время боюсь, что я грежу, что вот сейчас проснусь — и снова гора, герой…
Марина Цветаева
1) Если ты однажды научишься быть выдумкой, то поймешь, что выдуманные характеры иногда оказываются более реальными, чем люди во плоти и с безупречным пульсом.
2) Если любишь кого-то безусловно, не важно, кто он такой и чем занимается. Безусловная любовь внешне выглядит так же, как и безразличие.
3) Творческая, озаренная любовью жизнь — это также и жизнь здоровая. Если ты делаешь то, что приносит тебе счастье, ты тем самым исцеляешь и защищаешь себя.
4) Каждый человек, появляющийся в...
Ричард Бах
Зачем мне считаться шпаной и бандитом —
Не лучше ль податься мне в антисемиты:
На их стороне, хоть и нету законов, —
Поддержка и энтузиазм миллионов.
Решил я — и, значит, кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто такие семиты, —
А вдруг это очень приличные люди,
А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!
Но друг и учитель — алкаш в бакалее —
Сказал, что семиты — простые евреи.
Да это ж такое везение, братцы, —
Теперь я спокоен — чего мне бояться!
Я долго крепился, ве…
Владимир Высоцкий