— Тебе и четырнадцати нет, а уже надоел твой естественный цвет? Что будет в тридцать? Хочешь перебрать все цвета радуги?
Луис РеннисонОбновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
"Встать я не мог, подполз к яме и перегнулся вниз... Полная яма людей... Это были все смоленские беженцы, они у нас жили в школе. Семей двадцать. Все лежали в яме, а наверху поднималась и падала раненая девочка. И кричала. Я оглянулся назад: куда теперь ползти? Уже горела вся деревня... И никого живого... Одна эта девочка... Я упал к ней... Сколько лежал — не знаю..."
Александр Дюков
Тщеславие молвит: ты любим,
Но разум шепчет глухо:
Нет, ею движет не любовь,
А благородство духа.
Желание ободрить того,
Кто всеми был обижен,
Творить добро тому, кто был
Осмеян и унижен.
Тебя люблю, тобой живу,
Твоё ловлю дыханье.
Как музыка, твои слова,
В них роз благоуханье.
Ты мне сияешь, как звезда,
Как яркое светило,
Что озарив земную тьму,
Мне горечь усладило
Генрих Гейне
– Я никогда не рассказывал тебе, – спросил я, – как мы с Марком в прошлом году катались в Стэнли парке на роликах?
– Нет.
– Так вот – встретили мы группу слепых – с белыми тростями и все такое, какой то тур, организованный Обществом слепых, или что то в этом роде, они услышали, что мы подъезжаем, попросили остановиться на минутку. Потом дали Марку фотоаппарат и попросили их снять.
– Слепые?
– Именно. Но странно, что они все равно верили в зрение. В фотографии. Мне кажется, это не самая...
Дуглас Коупленд
Неужели не видала ты здесь детей, по углам, которых матери милостыню высылают просить? Я узнавал, где живут эти матери и в какой обстановке. Там детям нельзя оставаться детьми. Там семилетний развратен и вор. А ведь дети – образ Христов: «Сих есть царствие божие». Он велел их чтить и любить, они будущее человечество…
Федор Достоевский
Смышленый зверь нашел упавшую звезду, небесную искру, проглотил ее и стал человеком. Своровав у богов огонь, человек не управился с ним и до тла выжег мир. И в наказание спустя ровно 100 веков у него была отнята та самая искра человеческого, но лишенный ее, он не стал снова зверем, а обратился во что-то куда более страшное, чему нет даже имени…
Анджей Сапковский