Цитаты в тренде
Во время вышеупомянутой беседы, самой долгой из всех, что я имел честь вести с господином моряком из Гибралтара, он объяснил мне, что с тех пор, как его жизнь стала такой, какой стала, то есть подобной той, какую он желал бы иметь, если бы ему была дана возможность высказывать желание, он вполне удовлетворен ею, ни о чем не сожалеет и не стремится к иной, слишком отличной жизни, - он подразумевал под этим, вне всяких сомнений, тюремное заключение - так вот, с тех пор ему совершенно все равно,...
Маргерит Дюрас
Знаешь, отчего стало страшно в первый раз — мне было четырнадцать или пятнадцать — оттого, что вдруг пришло озарение: мое тело тянет меня в могилу. Каждый день, каждое мгновение. С каждым вдохом и каждым выдохом.
Разве не повод возненавидеть его уже только за одно это?
Помню, я лежал на своем диване и взгляд скользил по вскрытым внутренностям парохода на стене, и мне пришло в голову, что этот огромный корабль сразу бы утонул, если бы только почувствовал всю бездонную глубину под собой.
Мое...
Михаил Шишкин
Край молчаливый, где безмолвствуют прозренья,
край, где свое вино,
где помнит каждый холм о первом дне творенья,
где время продлено. Край этот слишком горд, чтоб веку покоряться,
меняющему всех;
предпочитает он, счастливый, повторяться,
как вяз и как орех. Край, где без новостей повсюду говор ясных
неистощимых вод,
и эти гласные средь каменных согласных
струятся круглый год.
Райнер Мария Рильке
Сынам Невы не свергнуть ига власти,
И чернь крылатым идолом взойдет
Для Индии уснувшей, для Китая
Для черных стран не верящих в восход.
Вот я стою на торжищах Европы
В руках озера, города, леса
И слышу шум и конский топот
Гортанные и птичьи голоса.
Коль славен наш Господь в Сионе
Приявший ночь и мглу и муть
Для стран умерших сотворивший чудо
Вдохнувший солнце убиенным в грудь.
Константин Вагинов
— Трусиха, — презрительно сказала сектантка, — я покажу тебе пример смирения! Возьми эту плеть и бей меня, — приказала она, поспешно обнажая плечи и становясь на колени, — бей же! Чего ты ждешь? Опять струсила? Я такая же грешница, как ты. Генриетта дважды ударила ее плетью и закричала в отчаянии:
— Не могу!.. Не могу!.. Дай мне другую жертву, а тебя я бить не смею… Рука моя не поднимается!..
Леопольд фон Захер-Мазох