Он Цитаты (страница 710)
-
-
-
Женщины — сами немного лангусты. Их защищает панцирь, а под ним они истекают соком. И вскрывать их надо очень аккуратно. Но в конечном счете, внутри у них — ничего особенного!— Я возьму омара по-арморикански! Обожаю потрошить омара… Мужчин, впрочем, тоже…— Вы считаете нас глупцами, способными поверить в эту безумную метаморфозу?
— Разница между добром и злом — не толще одного волоса!Как и они, он упал в тот безумный кипящий поток, который, как он думал, должен был называться «черной...
Фредерик Тристан
— Нат всегда играл с нами, — сказал я Алисе. — Помнишь, он заставил нас отвернуться от жизни, заперев в своем театре. Мы просиживали там на всех репетициях, будто на торжественной мессе, и причащались иной реальности — более подлинной и глубокой, чем сама жизнь.— Мы — соратники в битве. Женщина — это дикое животное, которое необходимо обуздать, иначе оно набросится на вас в ярости, чтобы разорвать на куски.— О, — презрительно произнес он, — вы оба — обыкновенная эктоплазма! Истинная женщина и...
Фредерик Тристан
Море. Родное, бескрайнее и всегда разное. Черное и серое в шторм, розовое и красное на рассвете и восходе, зеленое и синее в ясную погоду. Море, оно то нежное и спокойное как любимая женщина, то грозное и разъяренное как бешеный медведь. Море, оно не любит слабых и благоволит к смелым и сильным, оно суровая школа для настоящих мужчин, где каждый проходит проверку чего он стоит на самом деле.
Александр Сапегин
— Алекс!
Он резко разворачивается обратно. В лунном свете он выглядит совершенно белым и яростным. Фотоснимок. Двумерный снимок, пойманный вспышкой.
— Я не люблю тебя, Лина. Слышишь? Я никогда тебя не любил.
Воздух исчезает. Все исчезает.
— Я не верю тебе.
Я плачу так сильно, что почти не могу говорить.
Алекс делает шаг в мою сторону. И теперь я вообще не узнаю его. Он полностью преобразился, превратился в незнакомца.
— Это была ложь. Ясно? Все это было ложью. Безумием, как они...
Лорен Оливер
Я подумал о Гэтсби,о том,с каким восхищением он впервые различил зеленый огонек на причале,там,где жила Дэзи.
Долог был путь,приведший его к этим бархатистым газонам,и ему,наверно,казалось,что теперь,когда его мечта
так близко,стоит протянуть руку-и он поймает ее. Он не знал,что она навсегда осталась позади,где-то в темных далях
за этим городом,там,где под ночным небом раскинулись наглядные земли Америки .
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
В этом он похож на тех развратных писателей, чья испорченность настолько глубока и активна, что излагая на бумаге свои чудовищные системы, они мечтают только о том, чтобы продлить за пределы жизни свои преступления: сами они будут уже бессильны, а их проклятые сочинения будут продолжать их черное дело, и эта сладостная мысль, с которой они уходят в могилу, утешает их за то, что смерть заставила их отказаться от злодейства.
Маркиз де Сад
- Нет, позвольте! Актриса, которая хотела изобразить плач угнетенного и обиженного человека и изобразила его так, что кот спятил и изодрал занавеску, играть ничего не может.
- Кот - болван, - наслаждаясь моим бешенством, отозвался Бомбардов, - у него ожирение сердца, миокардит и неврастения. Ведь он же целыми днями сидит на постели, людей не видит, ну, натурально, испугался.
- Кот - неврастеник, я согласен! - кричал я. - Но у него правильное чутье, и он прекрасно ...
Михаил Булгаков
"Почему ты любишь своего папу, Тоня Глиммердал?" - спросила Хейди вчера. Почему - почему, думает Тоня. Потому что он папа, вот и все. Потому что у него борода такая смешная, и потому что он открывает банку йоки, когда у Тони плохо на душе, и потому что он заботится о ней. Папа почти как гора, думает Тоня. Всегда рядом. Поэтому она и любит его.
Мария Парр
Диккенс страдал всю жизнь недостатками ребенка, который поздно ложится. Такой ребенок воплощает один из парадоксов психологии: он раздражителен, потому что счастлив. Диккенс раздражался быстрей, чем должно, потому что сильнее радовался. Как избалованное дитя среди взрослых, он был очень общителен — и всегда мог вспыхнуть. Во всех своих житейских делах он вел себя как засидевшийся допоздна ребенок; он искренне радовался, искренне радовал, искренне горел и наслаждался — и все же, как ни...
Гилберт Кит Честертон
У каждого человека есть ангел, он для того, чтобы оберегать и сочувствовать. Роста он бывает разного, смотря по обстоятельствам. То он размером с таксу – если вы в гостях или в толпе; то ростом с человека – если он сидит на пассажирском сиденье машины, в которой вы несетесь, крича и приплясывая; то разворачивается в свой полный рост – а это примерно как два телеграфных столба – и тихо висит в воздухе, вот как в такой душный и пустой вечер бессмысленного июля неизвестно какого года. Краем...
Татьяна Толстая
- Знаешь, о чём я думаю? – шепчет он.
- О чем?
Хотя я и так знаю.
- Я тебя хочу. – Он разворачивает меня к себе и целует в губы. – Сильно.
Он произносит это с таким видом, будто не может поверить, что так захвачен своим чувством. Мне всё это нравится. Я прижимаюсь к Адаму.
- Знаешь, чего я хочу? - отвечаю я.
- Чего?
Он улыбается, как будто знает, что я скажу. Я хочу, чтобы его улыбка длилась вечно.
- Тебя.
И правда. И ложь.
Дженни Даунхэм
Стало быть, поэтическое существование как таковое — это существование несчастное, оно выше конечного и все же не является бесконечностью. Поэт созерцает идеалы, однако ему приходится бежать от мира, чтобы радоваться им, — он не может нести в себе эти божественные образы60 посреди смятения жизни, он не может спокойно идти своей дорогой, не обращая внимания на карикатуры, которые окружают его со всех сторон, — не говоря уж о том, чтобы найти в себе силы и самому облачиться в эти идеалы. Потому...
Серен Обю Кьеркегор
Для того, кто живет эстетически, справедливы старые слова: «быть или не быть», и чем более эстетически ему позволено жить, тем больше условий требует его жизнь, — стоит же наималейшему из них оказаться неисполненным — и он погиб; у того же, кто живет этически, всегда есть выход; когда ничего ему не удается, когда грозовая тьма обволакивает его так, что и ближайшему соседу его больше не различить, он все-таки не гибнет, тут всегда есть некая точка, за которую он держится, и точка эта — он сам.
Серен Обю Кьеркегор
Аполлон Безобразов с видом любезного хозяина показывал ему дом.
— Вот эта комната предназначена у нас для библиотеки, — говорил он.
— Да, но где же книги?
— Я много лет ищу их, но пока еще не нашел ни одной, — продолжал шутить Аполлон Безобразов.
На самом деле, он просто любил жечь книги, особенно старинные, в дорогих кожаных переплетах, долго сопротивлявшиеся огню. Это было у него родом жертвоприношения, во время которого он любил читать отдельные слова на полусгоревших, освещенных...
Борис Поплавский