Толстой Цитаты (страница 19)
-
-
-
мне в спину упирался какой-то толстый том — что-то научное из той области, в какой специализировался Джордж, а именно из астрофизики. Наверное, все это ужасно важно, хотя, с моей точки зрения, довольно уныло. Все равно что обслуживать в ресторане столики или приползти назад к бывшему дружку, когда на душе от одиночества особенно погано.
Дэниэл Хэндлер
Москва была как двуликий Янус. Один лик - церкви яркие, златоглавые, море свечей в храмах у икон, толстые стены монастырские, толпы молельцев. Другое лицо - шумный, веселый город, место утех и нег, вертеп; на улицах пестрая толпа, едут тройки, звенят колокольчики, мчятся лихачи, дорогие извозчики с пышной упряжью, молодые, богато одетые, порой сводники и товарищи седокам.
Эта смесь благочестия и распутства - чисто московская. Москвичи грешили так грешили, а молились так молились.
Феликс Юсупов
..жизнь человека как единое и цельное произведение, судить о котором можно лишь тогда,когда дочитана последняя страница. При этом произведение может быть длинным, как тетралогия, или коротким, как новелла. Однако кто возьмется утверждать,что толстый и пошлый роман непременно ценнее короткого, прекрастного стихотворения?
Борис Акунин
«Странное дело, Кюхля не мог как следует рассердиться на Пушкина. Что бы «француз» ни сделал, Кюхля ему все прощал. Сердился, бесновал, но любил. Когда «француз» останавливался вдруг в углу зала и глаза его загорались, а толстые губы надувались и он мрачно смотрел в одну точку, - Вильгельм робко и с нежностью его обходил: он знал, что «француз» сочиняет».
Тынянов Юрий Николаевич
Зацокали копыта, злобно и визгливо заржал хамахарский жеребец ... В дверях появился дон Гуг, <...> толстый, румяный, с лихо вздёрнутыми усами и улыбкой до ушей ... И снова Румата сделала движение броситься обнять, потому что это же был Пашка, но дон Гуг вдруг подобрался, на толстощёкой физиономии появилась сладкая приторность, он слегка согнулся в поясе, прижал шляпу к груди и вытянул губы дудкой.
Аркадий и Борис Стругацкие
– Сколько ж ты весишь… – выдавил он из себя. – Тоже мне – Дух…
– Это же прошлое! – сказал Дух, вставая и отряхиваясь. – Тут я вполне материален. Чем глубже в века, тем я тяжелее.
– А пончики и макароны с маслом как бы и ни причём? – проворчал Скрудж, хватаясь за протянутую Духом Прошлого руку.
– Нет, – покачал головой Дух, – просто удивительно, я толстею просто от хода времени. Ничего не могу поделать с этим.
– Все так говорят…
Полумрак